Разоблаченная Изида. С комментариями. Том I - стр. 136

Теоретически медицина самая добрая наука, и в то же самое время никакая другая наука не проявляет столько примеров мелочных предрассудков, материализма, атеизма и злобного упрямства, как медицина. Пристрастие к какому-либо одному методу и покровительство ведущих врачей едва ли когда-либо измерялись полезностью открытия. Кровопускания, пиявки, банки и ланцет – все проходили через свою эпидемию популярности, чтобы под конец впадать в заслуженную немилость. Воду, которую теперь свободно дают больным лихорадкой, когда-то им не давали; теплые ванны были вытеснены холодной водой, а одно время гидропатия стала манией. Хинная кора – которую один современный защитник библейского авторитета серьезно пытался отождествить с райским Древом Жизни[248] и которая была привезена в Испанию в 1632 году – годами оставалась в небрежении. Церковь однажды проявила больше благоразумия, чем наука. По просьбе кардинала де Луиджи, Инокентий X дал ей покровительство своего могущественного имени.

В одной старинной книге под заголовком «Демонология» автор приводит много примеров, когда очень действенные лечебные средства, которыми сперва пренебрегали, впоследствии обратили на себя внимание благодаря чистой случайности. Он также доказывает, что большинство новых открытий в медицине оказались не чем иным, как «оживлением и новым приспособлением очень древней практики». В прошлом столетии мадам Ноуфлэ, знахарка, широко рекламировала и продавала секретное средство от ленточного червя – корень мужского папоротника. Секрет этот был куплен Людовиком XV за большую сумму денег; а после этого врачи открыли, что уже Гален рекомендовал это средство и им лечил. Знаменитый порошок герцога Портландского от подагры был diacentaureon Целия Аврелиана. Позднее было установлено, что этим порошком пользовались писатели раннего Средневековья, открывшие его в писаниях древнегреческих философов. То же самое было с eau medicinale доктора Хассона, чье имя оно носит. Это знаменитое средство от подагры было опознано под его новой маской как Colchicum autumnale, или луговой шафран, который тождественен с неким растением, называемым Hermodactylus, чьи достоинства, как несомненного противоядия от подагры, были признаны и защищаемы Орибасом, великим врачом четвертого века, и также Этием Амиденом, другим выдающимся врачом в Александрии (пятого века). Впоследствии этим средством перестали пользоваться: оно впало в немилость лишь потому, что было