Размер шрифта
-
+

Райский сад - стр. 23

На столе перед Кэтрин лежал учебник испанского языка в зеленой обложке, а перед Дэвидом – стопка утренних газет. День был жарким, но в старинном здании было прохладно.

– Вам подать gazpacho9? – спросил официант и подлил им еще вина. Это был совсем пожилой человек.

– Думаете, сеньорите понравится?

– Проверьте, – мрачно сказал официант, точно речь шла о кобыле.

Блюдо подали в большой миске. Хрустящие кусочки огурца, помидоры, чесночный хлеб, зеленый и красный перец и лед плавали в приправленной перцем жидкости, похожей на смесь растительного масла с уксусом.

– Это же овощной суп, – сказала Кэтрин. – Как вкусно!

– Это gazpacho, – сказал официант.

Они выпили вальдепеньясского вина, которое быстро пьянило после лансанильского, временно нейтрализованного gazpacho. Все вместе ударило в голову.

– Что это за вино? – спросила Кэтрин.

– Африканское, – сказал Дэвид.

– Недаром говорят, Африка начинается за Пиренеями, – сказала Кэтрин. – Помню, я поразилась, услышав это впервые.

– Сказать легко, – сказал Дэвид. – На самом деле все не так просто. Пей вино.

– Откуда же мне знать, где начинается Африка, если я никогда не была там? Все так и норовят тебя надуть.

– Не сомневайся. Африку видно сразу.

– Уж Страна-то Басков точно не похожа на Африку, во всяком случае, как я ее себе представляю.

– Астурия и Галисия тоже не похожи, но чем дальше от побережья, тем больше это напоминает Африку.

– А почему никто никогда не писал эту страну? – спросила Кэтрин. – На всех картинах только Эскориал на фоне гор.

– Вокруг сплошь одни горы, – сказал Дэвид. – Никто не хотел покупать картины Кастилии, такой, как ты ее видела. Здесь не было пейзажистов. А художники писали только то, что им заказывали.

– Кроме «Толедо» Эль Греко. Ужасно, такая прекрасная страна, и не нашлось хороших художников написать ее, – сказала Кэтрин.

– Возьмем что-нибудь после супа? – спросил Дэвид.

К ним подошел хозяин ресторанчика, грузный, с квадратным лицом, коротышка средних лет.

– Он хочет, чтобы мы взяли что-нибудь мясное.

– Hay solomillio muy bueno,10 – настаивал хозяин.

– Нет, спасибо, – сказала Кэтрин. – Только салат.

– Ладно, хотя бы выпейте немного, – сказал хозяин и, открыв кран бочонка, стоявшего за стойкой бара, наполнил кувшин.

– Пожалуй, мне не надо пить, – сказала Кэтрин. – Прости, я так разболталась. Извини, если наговорила глупостей. Вот так всегда.

– Ты очень интересно рассуждаешь, особенно для такого жаркого дня. Вино развязало тебе язычок?

– Но совсем не так, как после абсента, – сказала Кэтрин. – Ничего опасного. Я начала новую, добропорядочную, жизнь и теперь читаю, стараюсь познать окружающий мир и поменьше думать о себе, и я попытаюсь так держать, но вряд ли нам следует оставаться в городе в такое время года. Может быть, уедем? По дороге я видела столько прекрасного и хотела бы все нарисовать, но я не рисую и никогда не умела. А еще не знаю, столько интересного я могла бы писать, но даже письма у меня толком не получаются. До приезда в эту страну я и не думала стать художницей или начать писать. А теперь меня точно гложет что-то, и я ничего не могу поделать.

Страница 23