Рай и ад. Великая сага. Книга 3 - стр. 74

Орри, мне кажется, я нашла человека, которому смогу по-настоящему доверять, и друга.

…Пруденс продолжает удивлять меня. Повела ее этим утром к будущему зданию школы, его уже строят на полпути к заброшенному поселку рабов. Линкольн, наш самый последний нанятый рабочий из бывших рабов, покрывал крышу кипарисовой дранкой, изготовленной вручную. Пруденс заявила, что это ее школа, а значит, она должна участвовать в работе, тут же завязала юбку узлом между ногами и полезла вверх по лестнице. Линкольн выглядел ошеломленным и смущенным, хотя быстро опомнился, когда она принялась заколачивать гвозди, как будто для этого родилась. Я потом спросила, откуда у нее такие навыки.

– Папа научил. Он чувствовал, что я должна быть готова к любым неожиданностям в этой жизни. Думаю, он просто считал, хотя и никогда не говорил об этом, что на таком гадком утенке, как я, да еще с аболиционистскими идеями, ни один мужчина не захочет жениться. Но на самом деле я могу выйти замуж. Я ведь вам уже говорила, что надежда – это главное. Так или иначе, быть мне замужем или нет, но плотницкое дело все равно пригодится. Да и вообще, учиться всегда полезно. Вот почему я решила учить сама.

…Утром ходила в лавку братьев Геттис, не была там с тех пор, как они снова открылись. Пухлый и белокожий мистер Рэндалл Геттис приветствовал меня, выйдя из-за прилавка.

Свидетельства его литературных притязаний были нарочито выставлены на видном месте на полу, в старом деревянном ящике. Подержанные сборники По, Кольриджа, романы Гилмора Симмса, наверняка выкупленные у какого-нибудь обнищавшего землевладельца. Но кто здесь их будет покупать, даже по пять центов, представить не могу.

Еще более откровенно были выложены свидетельства политических пристрастий мистера Геттиса – прямо на прилавке высились аккуратные стопки «Земли, которую мы любим», одного из тех изданий, которые поддерживают грустную веру в то, что дело Юга еще не потеряно…

Геттис встретил ее с преувеличенной любезностью и, выйдя из-за прилавка, подошел так близко, что ей даже стало неловко. Из нагрудного кармана его засаленного сюртука торчал огромный белый носовой платок, в стеклах маленьких круглых очков в металлической оправе посверкивало солнце. Щеки были гладко выбриты, но темная борода отчего-то придавала ему неряшливый вид.

Мадлен отметила изобилие товаров на полках:

– Я и не знала, что у вас такие хорошие запасы. И что у вас нашлись на это деньги.

– Денег дал один мой родственник из Гринвилла, – сразу же ответил Геттис.

Мадлен заметила, как он покосился на ее грудь, когда промокал подбородок платком.