Рай и ад. Великая сага. Книга 3 - стр. 76
Мадлен и Пруденс были в своих лучших шляпках. Когда они подошли к дверям здания, крошечный орган внутри вдруг умолк, а на пороге появился добродушный пастор, отец Лавуэлл. За его спиной члены общины, сидевшие на освещенных солнцем скамьях, обернулись и посмотрели на женщин. Мадлен увидела многих знакомых. Вид у них был недружелюбный.
– Миссис Мэйн… – Розовые щеки священника блестели от пота, очки запотели. – Мне очень прискорбно говорить это… – он понизил голос, – но меня просили напомнить вам, что… э-э… цветным не разрешено здесь молиться.
– Цветным? – повторила Мадлен, задохнувшись, как будто он ее ударил.
– Да, верно. В нашей церкви нет хоров, где вы могли бы стоять, а занимать семейную скамью я больше не могу вам позволить.
Мадлен посмотрела за его спину – вторая в левом ряду скамья была пуста.
– Вы это серьезно, отец? – спросила она, едва сдерживая гнев.
– Да, вполне… Мне хотелось бы, чтобы все было иначе, но…
– Тогда вы просто злой и жестокий человек и у вас нет права называть себя христианином!
Он придвинулся ближе к ней и, тяжело дыша, произнес:
– У меня есть христианское сострадание к людям моей расы. А к полукровкам, которые сеют волнения, замышляют поджоги, проповедуют ненависть и молятся дьявольским доктринам черных республиканцев, у меня ее нет и быть не может!
Пруденс казалась ошеломленной и рассерженной. Мадлен все же сумела справиться с собой и ослепительно улыбнулась пастору:
– Да поразит вас Господь на этом самом месте, отец! Прежде чем я уйду отсюда, чтобы спрятаться, точно какая-нибудь прокаженная, я скажу вот что: гореть вам в аду!
– В аду? – Он отшатнулся от нее, мягкая белая рука схватилась за ручку двери. – Сомневаюсь.
– Будьте уверены! Вы только что приберегли там местечко для себя.
Из церкви донесся сердитый ропот прихожан. Дверь захлопнулась.
– Идемте! – коротко бросила Мадлен, резко развернулась и пошла обратно к фургону.
Растерянная Пруденс поспешила за ней:
– Что все это значит? Почему он назвал вас цветной?
– Нужно было сразу вам рассказать, как только вы приехали, – вздохнула Мадлен. – Ладно, все узнаете по дороге домой. Если захотите, можете уехать. А насчет всего остального, о чем говорил отец Лавуэлл, боюсь, это означает объявление войны. Плантации, школе и лично мне.
…Пруденс обо всем узнала. И остается. Я молю Бога, чтобы она не пожалела об этом или чтобы из-за меня ей не причинили вреда.
Глава 8
Чарльз открыл глаза и, опершись на руки, попробовал приподняться, но в ту же секунду ему в лоб словно ударила невидимая дубина, и он снова упал.
– Черт побери…