Путешествие в Шамбалу - стр. 20
– Как? – спросил Митул.
– У человека есть потребность во что-то верить и кому-то служить. Поверь в меня, и ты обретёшь небывалую силу и власть.
Так и получил Митул запретные знания – знания тёмных сил. Митул всем существом прочувствовал, как в него мощными энергетическими волнами входила эта сила и разливалась по членам. Он видел её тени, слышал смех, сам тоже чему-то смеясь, радовался и ликовал.
Митул будто наполнился внутри себя, вырос своей оболочкой, налился телом. Плечи его стали широкими, спина прямой и лик… Да, посмотрев на своё отражение в воде при лунном свете, он не узнал своего лица. Морщины, проложившие свои глубокие дорожки на лице от горя и пережитого унижения, натянулись, уменьшилось седины, и глаза – они сверкали, очень ярко сверкали неведомым ему ранее огнём, и через их твёрдый, властный и холодный взор тоже полилась, просочилась эта мощная сила.
И Митул, осознав вошедшую в него нечеловеческую мощь, стал просто бесчинствовать, издеваясь над людьми. В недрах своей пещеры он создал лабораторию и там проводил опыты. Всякие травы смешивал, настойки готовил, выращивал какие-то грибы, сушил их, а потом измельчал их в порошок при помощи каменных дощечек, которые сильно в этом трении нагревались, что давало возможность измельчать снадобья в микроскопическую пыльцу. И эти превращенные в порошок споры грибов Митул добавлял в водоёмы, заражая воду.
Также Митул накладывал заклятия на поля с посевами. Эти заклятия приходили к нему извне, оформлялись в слова, приобретая определённую смысловую формулу, и летели наговорами из быстро шевелящихся губ. И неслись проклятия, достигая своей магической цели, и люди, которые пили потом эту воду и потребляли плоды природы, становились умалишёнными и слышали некий глас, зовущий их. И ведомые этим зовом шли они далеко в горы, как зомби, шли в лапы к колдуну, таким образом, попадая к нему в рабство, прямиком на каменоломни. Такую жестокую месть для народа придумал Митул и гордился своей выдумкой.
– Пусть люди, изгнавшие меня из глиняной мазанки, – часто говаривал он Маре, – разлучившие меня с моей семьёй и жаждущие моей смерти, теперь сами, своими руками, ценой своих собственных жизней выстроят для меня город. Мой город, город МИТУЛ.
Митул даже сам для себя решил, что несчастная погибшая мать Мары, так же как и он, была с дитём на руках безжалостно изгнана из общины и, не сумев прокормиться в горах, сгинула, оставив погибать маленького Мару. Эту версию и внушал Митул подрастающему Маре. И взрастил он его злым, заставив впитать это зло, посеял в сердце ребёнка жажду мести, тем самым вытравив в детской душе всё светлое, что могло в ней только быть, стёр всё хорошее из его генетической памяти и заполнил образовавшуюся пустоту тёмными знаниями. И душа Мары почернела.