Путешествие в Шамбалу - стр. 19

Рохан беспрестанно, наблюдал за колдуном, медитировал, пытался понять его сущность умом, будто ходил за ним по пятам, и наблюдал, наблюдал, наблюдал его жизнь. Изучал его повадки, техники, среду обитания… Ведь, только распознав врага, можно его точно и быстро обезвредить. В голове будто что-то щёлкало, и мысли быстро мелькали, как переворачивающиеся страницы книги жизни Дугпа-Мары.

Митул пытался простить причинивших ему зло людей, возносил мольбы, но у него не получалось. Да и никто из них, если честно, не раскаивался в содеянном и тем более не чувствовал своей вины перед Митулом. А ему хотелось, чтобы люди осознали, чтобы их сердца встрепенулись, чтобы они опомнились – ведь он живой человек, такой же, как и они, а разве можно так с живым было поступить?

Он часто ходил к горному отвесу, с которого был виден его посёлок, и ждал, ждал, что вдалеке замаячит хрупкая женская фигурка его жены. Но все надежды Митула были тщетны. Все эти страдания, с которыми никак не получалось у него справиться, усмирить своё растущее негодование и озлобленность, дали свои плоды, прорастающие в плоть семенами зла. И тогда движимый жаждой мести Митул принял сговор с тёмными силами.

Стояла морозная ночь. Полная, холодная, будто кусок льда, луна поднялась и повисла над горой, высветив тёмную пещерную дыру. Где-то в предгорье встала в стойку как вкопанная, уперев широкие лапы в скалу, самка степного волка и, взметнув к небу свою морду, взвыла на луну. Её протяжный вой понёсся над просторами гор и, отражаемый эхом, наполнил собой пространство, будто звук камертона, звучащий с такой частотой колебаний, что производил резонансом усиление звуковых волн, и они летели, пронизывая собой всё. И летел над грядой волчий вой, подхватываемый со всех сторон собратьями стаи. Будто вышла на сцену одинокая пианистка, села за рояль, взметнула кистями рук и с размаху опустила их на клавиши, и, вторя ей, заиграл весь оркестр. И зазвучала, завыла, заплакала в ночи волчья симфония.

Дикий страх охватил Митула, он кутался в шкуру и дрожал от холода. А волки выли, и их душераздирающий плач пронзил ужасом тело Митула.

Он, глядя в пустоту стен, взмолился:

– Услышьте меня! – закричал он. – Кто-нибудь, услышьте меня, спасите, помогите мне!

– Я тебя слышу, – послышалась речь, льющаяся из пространства. – Слышу и вижу твои мучения и мольбы. Ты взываешь к свету, но разве не свет погубил тебя?

Митул задумался.

– Кто ты? – жалобно спросил он.

Голос, не давая ему ответа, продолжал:

– А я слышу и знаю, как помочь твоему телу, как помочь окрепнуть твоему духу.