Путешествие в Шамбалу - стр. 22

С этого времени люди стали проводить обряды подношений колдуну и петь ему свои мольбы о пощаде. Испросили люди также прощения у обиженной ими женщины – жены Митула – и умоляли её пойти к нему в горы, за страшный перевал, с их мольбами о прощении. Собралась Ситара в путь, так как на протяжении разлуки с Митулом по-прежнему очень любила своего супруга, изгнанного злыми людьми из селения. Сильно скучала она по Митулу.

Ситара шла, согнувшаяся под тяжестью прожитых годов. Время, не жалея ее когда-то прекрасного лица, испещрило его морщинками, а лучистые некогда глаза слезились, наполненный усталостью и грустью. Снаряжённая селянами в дорогу вела под уздцы ослика, запряжённого в двухколесную арбу, гружённую через верх дарами для колдуна Митула. Арба тихо катилась, монотонно поскрипывая большими деревянными ободами колес, и Ситара также тихо, еле шаркая по пыльной дороге не слушающимися её ногами и одной рукой придерживаясь за арбу, следовала подле неё. Она медленно шла и думала о своей нелёгкой, уже, можно сказать, прожитой жизни. Если её, конечно, жизнью можно назвать. Ведь с того дня, когда гонимые страхом перед неведомой болезнью озлобившиеся люди разлучили их с Митулом, жизнь для неё утратила всякий смысл и желание существовать на этой земле пропало вместе с ним, вместе с милым Митулом. Умерло в душе всё, кануло как в пропасть, в бездну. И ей казалось, что и сама она умерла – умерла без его рук, объятий и сможет ожить только тогда, когда он снова прикоснётся к ней.

Поначалу Ситара так сильно в крик рыдала, плакала и рвала на себе волосы, что все думали, что она сошла с ума, но потом, принимая снадобья, которые ей давал местный шаман-целитель, она понемногу успокоилась и стала жить обычной будничной жизнью. Но эта жизнь без любимого утратила свои радужные тона, и Ситара стала походить на тёмную, бесшумную, словно безжизненную, тень. Глаза её со временем помутились, будто подернулись тонкой плёночкой льда, и волосы – роскошные длинные шелковистые волосы, в которых так любил утопать руками Митул, – их тоже коснулась холодная изморозь… Годы шли, шли десятилетия, превращая пышущую жизнью женщину в безликую, скрюченную временем одинокую старуху.

Она так и осталась жить в построенной Митулом глиняной мазанке, основой стен которой были лошадиный навоз, соломенная труха, палова, да кукурузная ботва, покрывающая пологую крышу. И в этом их скромном жилище Ситара всю свою жизнь ждала, что придёт тот день, когда Митул отворит дверь, застынет в проёме и, как всегда, улыбнётся, с любовью во взоре глядя на неё.