Пушкин навсегда - стр. 9
– Брат, мама ведь корову продала, поэтому чай у нас без молока.
Вспомнив, что мать действительно ещё осенью продала корову, старший с грустью вздохнул. Конечно, был бы на зиму корм, не стала б продавать…
– Мы сейчас пьём чай понарошку. Значит, и молоко у нас есть. Понял? Вон наш телёнок, будто бы он вырос и стал коровой.
– Ладно, – кивнул в ответ Мутахар и начал ставить в ряд кусочки из глины. – Ешь, Мидхат, хлеб, ох и много ж его у нас…
Внезапно он умолк. Уставился на брата и, чуть не расплакавшись, тихо промолвил:
– Брат, я есть хочу.
– Погоди, Мутахар, давай доиграем.
– Не-е, я не буду больше играть. Есть хочу… хо-о-чу-у-у!.. – Слёзы горошком покатились по лицу мальчугана.
– Ну вот… Подожди, не плачь! Такой большой – и плакса. Дождёмся мамы. Если сейчас покушаем, вечером останемся голодными. Ты этого хочешь?
– У меня болит вот тут, – Мутахар, тяжело дыша, показал на живот.
Мидхат по-всякому старался его успокоить.
– Скоро вернётся отец. Разве не слышал, мама говорила-когда он вернётся, у нас и хлеба, и картошки будет навалом?..
Мидхат и сам постарался представить себе тот день: неужто когда-нибудь у них каждый день будет и хлеб, и картошка?!
В глазах Мутахара сверкнули радостные искорки:
– Скоро папа привезёт хлеб? Скоро, да ведь?!
– Эх, ну и глупенький же ты! Как он может с войны привезти хлеба?
– А что? И хлеба привезёт! – стал Мутахар убеждать брата. – Отец ведь знает, что мы голодаем… Мидхат-агай, а давай посмотрим: может, осталась у нас в печке картошка?
Мидхат не посмел возразить братишке.
Вот Мутахар начал шарить кочергой в печи. Через некоторое время послышался его подавленный голос:
– Нету…
Слов нет, Мидхат и сам проголодался. Что-то там внутри у него в животе так и щиплет, так и щиплет. Картошка-то есть дома, но мать их день на день посчитала… Разве только то, что под кроватью хотя бы две картофелины из оставленных на ужин … Нет, мать побьёт. Бывало, как придёт с работы разбитая, усталая, могла и отругать, и дать оплеуху.
Мутахар вновь начал хныкать:
– Во-о-он, у бабы Хадисы из трубы дым пошёл! Наверное, кушать готовит.
– Тише, говорю. Я тоже голодный, но ведь не плачу. Терпи!
Хоть так и сказал Мидхат, но сам не стерпел, зажал в ладошки две картошечки. Если попросить Хадису-инэй, может, испечёт?
На скрип двери бабушка Хадиса повернулась и, увидев соседского мальчишку, пригласила войти в дом.
– Нет, я пришел попросить вас испечь вот эти две картошки, у нас печка не топлена.
– Картошку! Ой, да конечно, сынок, испеку! Вот и сама поесть стряпала ребятишкам, – сказала бабушка, показывая на внуков.