Публицистический интим - стр. 15

Как раз суббота… Выходной день…

Спасибо тебе, конечно, Господи, но – дача же у меня!..

Заедаю всем, что на столе, в холодильнике, а сам себе всё-таки стараюсь чудо объяснить.

Да, вспоминаю: приезжал сын. Я для него уникальную чачу в пузырёк пластмассовый наточил – и в морозилку. Водка холод любит.

А сам я давно уже не пью – сорок семь дней и восемнадцать часов!..

Сын всего баллончика не одолел, в бутылке осталось. Бутылка из-под воды, «Святой источник»…

Это ж я перед сном, выходит, напутал!..

Чудеса в нашей жизни случаются.

И, почти всегда, их можно объяснить.

Одно только остаётся тайной: почему чудо случается именно тогда, в том месте, с тем или иным человеком?..

И тайной этой уже не управляют наши во всём точные науки.

Случилось так, что этим субботним утром я выпил водки.

Сопротивляться ли промыслу судьбы?

Я вдруг перестал суетиться.

Нарезал колбаски, сыру. Накрошил салатику. Икорки открыл баночку баклажанной. Прожарил кольца батона в тостере.

Возле недопитого, вернее, початого стакана поставил рядом ещё наполовину полный пластмассовый пузырёк…

Жену будить не стал.

Суббота же!..

«Кто враги? Репортаж из автозака Ирины Пан, музыканта. Это в Фейсбуке публикация. Получила 10 суток. Она написала: с лучшими людьми города! Кто в автозаке со мной: художник, два пианиста, инженер, преподаватель вуза, кандидат наук, научный сотрудник, тоже кандидат наук, кинорежиссёр, пиццамейкер, мотомеханик, печник, программист, ассистент генерального директора. Это реальный состав одного автозака».

В. Шендерович, «Эхо Москвы».

Да, на улицы не выходят сони тысяч, миллионы. На наши улицы выходят лучшие из них. Вот их, лучших, избивают, сажают в автозаки, пытают. Хотят загнать обратно в стойло.

Нет у революции конца. Продолжается отрицательная селекция. Если этих выловить, выбить, пересажать… Если заставить всех остальных одинаково мыслить, говорить хором и танцевать под одну музыку, то наступит хорошее одинаковое счастье.

А их, этих музыкантишек, мейерхольдиков и компьютерных хомячков можно переловить. Выдворить из страны. Это не трудно. Их же не так уж и много. Их, лучших, много не бывает. Кого-то можно и пристрелить.

Остальные заткнутся…

По детству-юности мечты мои, как и полагается, были довольно смелыми. Стать великим художником, музыкантом, писателем. Космонавтом почему-то не хотел. Мама хотела, чтобы я стал гинекологом.

И, когда сейчас вступил в «возраст дожития», вдобавок, в «группу риска», вместе с наркоманами и проститутками, то подумал, что с мечтами у меня всё сложилось очень даже и ничего. Правда, не стал я ни музыкантом, ни даже гинекологом, но написал с десяток рассказов, которые не стареют от времени. Я позволяю себе об этом так думать.