Птичий отель - стр. 50

В конце концов она согласилась улететь со своим знаменитым любовником. С собой она взяла небольшую дорожную сумку, уложив туда пару любимых книжек и три платья. Когда они пролетали над Тихим океаном, Марлон Брандо подарил ей кольцо с большим бриллиантом.

К концу недели все закончилось.

– Марлон, конечно, обладал некоторой привлекательностью, – сказала Лейла, – но он не стал моей большой любовью.

Когда самолет приземлился на кукурузном поле недалеко от Эсперансы, Лейла вдруг почувствовала себя дома. Прежде такую лазурную и прозрачную воду она видела только в бассейне, а тут было целое озеро. Воздух полнился густым ароматом жасмина, гардений и таким невообразимым щебетом птиц, словно Лейлу поместили внутрь диснеевского мультфильма. К ней сразу же подбежали ребятишки (ох, по себе знаю, как это разрывает сердце), предлагая купить у них кардамоновый шоколад либо матерчатую сумку или ожерелье. В этих местах никто и знать не знал, кем был ее любовник: маленькие мальчишки просто бежали за ними, исполняя на ходу колесо.

А потом она увидела вулкан.

– Доживи я до ста лет, – задумчиво сказала Лейла (хотя по выражению ее лица было понятно, что на это она даже не рассчитывает), – мне все равно никогда не надоест смотреть, как он нависает над озером, нахлобучив на макушку шапочку из облака.

Через два дня после того, как Марлон Брандо привез Лейлу к Лаго Ла Пас, он уже передумал покупать тут землю, намереваясь поискать что-то подходящее на островах Французской Полинезии. Он полагал, что Лейла полетит с ним. Но она отказалась.

– Я влюбилась. Но только не в мужчину, а в озеро, и в вулкан, и в саму деревушку.

На тот момент в Эсперансе проживали лишь крестьяне майя, несколько ткачей, горстка миссионеров и парочка американских монашенок. Распрощавшись с Марлоном Брандо, Лейла сняла комнату за доллар в сутки. На третий день, уже оставшись одна, она купалась в озере и заприметила очень красивый участок дикой земли с саманным домиком на берегу, возле которого была воткнута табличка «Продается». И кругом – ни души, одни только птицы.

Лейле тогда было двадцать восемь лет. У нее еще оставалось пятьсот двадцать пять долларов призовых денег, а земля возле озера стоила пятьсот.

Оформив все положенные бумаги и став владелицей земли, она начала возделывать там сад.

– Самое забавное, что мне больше не хотелось в Париж, – сказала она.

На третий день пребывания в «Йороне» я проснулась с мыслями о Розе, Эде и двух сестрах Ленни – Ракели и Мириам. Как бы я ни противилась, но они считали меня членом своей семьи. И, возможно, даже полюбили меня.