Птичий отель - стр. 49

Лейла работала на кухне: взбивала сливки с пищевым красителем и выкладывала заготовки на противень. Прошло два года. Как-то ее коллега Энни приболела, и хозяин поставил Лейлу за прилавок.

Вошел посетитель. Он хотел купить два фисташковых макаруна. Один – с фундуком. И один лимонный. Из-под мышки у него торчал зачитанный томик Рембо в переводе на английский.

Все утро он просидел в углу за единственным столиком, попивая кофе, покуривая сигареты и потчуя себя макарунами. Три раза Лейла спрашивала, не желает ли он еще кофе, и он соглашался. И принесите еще макарун, пожалуйста. Судя по книжке, которую он читал, Лейла понимала, что могла бы обращаться к нему и на английском, но французский ей нравился больше.

Допив кофе, мужчина собрался уходить, но сначала подошел к Лейле.

– Могу я пригласить вас на бокал вина? – спросил он. Лейла ответила, что освобождается только через три часа, а он сказал, что подождет. И снова сел в уголке, продолжив читать Рембо.

Тут из служебного помещения вышла Арлетт, буквально на грани обморока.

– Ты видела?

– Кого?

– Ну, мужика за столиком. Который с книжкой. Это ж Марлон Брандо.

Лейла не часто ходила в кино, поэтому не узнала актера.

Он сводил ее в кафе за углом: они устроились за дальним столиком, но Брандо все равно узнали. Оказывается, он, как и Лейла, вырос в Небраске. Потом они до ночи гуляли по Парижу, после чего пришли в гостиницу, где он остановился. Ни в какое сравнение с ее меблированной комнатой. Он заказал в номер вино и закуски.

Всю неделю лили дожди, и сколько бы они ни пили красного вина, все равно мерзли, согреваясь лишь теплом собственных тел, часами не вылезая из постели.

На шестой день знакомства Марлон Брандо сказал Лейле, что хотел бы купить участок земли где-нибудь подальше от людских глаз. На съемочной площадке кто-то рассказал ему о поездке на озеро возле вулкана. Это где-то южнее экватора. Так вот: Марлон Брандо хотел бы взглянуть на это место – он летит туда завтра утром на личном самолете.

– Останься я Париже, совсем растолстею на твоем печенье, – сказал он Лейле. – Не хочешь полететь вместе со мной?

И Лейла вспомнила про Ноэми, которая жила теперь со своим торговцем библиями в Канзасе, обстирывала детей и развешивала их пеленки во дворе дома. Ноэми, которая хранила на тумбочке возле кровати стопки журналов и каждый год на 20 мая, в день рождения Джимми Стюарта, отсылала ему открытку. Да если б сам Марлон Брандо предложил ей улететь неважно куда, она бы ни секунды не сомневалась.

А вот Лейла сомневалась. Она только что обзавелась новым матрасом, синим чайником и желтым кувшином. У нее была работа, а еще берет, купив который она почти сразу поняла, что в Париже береты носят только туристы.