Размер шрифта
-
+

Психологу о подростках - стр. 5

– Мне нравится, что в католической церкви, когда человек исповедуется, его не видно, он за маленьким окошечком.

Да, они хотят оставаться инкогнито, когда говорят, что у них все нормально.

Это все я знаю сейчас. Когда же только начинала вести уроки психологии, все виделось гораздо проще. И я повторила ошибку начинающих – по наивности спросила напрямик их самих: «Почему вы выбрали психологию? Что вы ждете от курса?»

Вот ответы:

– Не хватало двух часов до нормы, и мне подсказали записаться на психологию.
– Пошла из любопытства. Жду много интересного и нового.
– Этот предмет для меня новый, и мне интересно, с чем его едят. Хотелось бы самой научиться проводить тесты.
– Не имею представления о психологии, вернее, о вопросах, которые в ней обсуждаются, поэтому буду ловить каждое слово.
– Я гуманитарий, а психология – гуманитарный предмет, как мне кажется.
– Мне все интересно.
– (Густо зачеркнуто).
– Устранение конфликтов.
– Мне все равно.
– Все такое, о чем я не могу сказать.
– Тесты на все темы.
– Меня не интересуют никакие вопросы.
– Вопросы о…

Ну что ж, не густо. Ясно пока одно: ни я, ни они не знаем пока, чем мы будем заниматься на уроках. А о чем они недоговаривают, молчат?

Что это за многоточия? Я пошла путем проб и ошибок. Что-то получалось, какие-то занятия находили отклик. Что-то проваливалось. Наверное, на Западе со смеху померли бы, узнав, как у нас школьный психолог изобретает колесо. Но другого выхода я не видела, да и времени не было: уроки никто не отменял. И тут неожиданно «сработал» прием, который несказанно облегчил мою задачу.

Банк проблем

Я предложила (анонимно, как всегда) ответить на вопрос «Что было приятного и неприятного в вашей жизни за последнее время?» И получила целый банк подростковых проблем.

Почему этот прием дал результаты? Я вижу несколько объяснений. Ну, во-первых, как уже было сказано, они не отвечают на вопросы, поставленные прямо, типа: «Какая у тебя проблема? Что тебя беспокоит?» В ответ Вы услышите скорее всего: «У меня все в порядке». На этот же раз вопрос был задан косвенно и не задевал самооценки человека.

Еще одна причина – анонимность и добровольность. Каждый волен отвечать либо не отвечать на вопрос.

И еще один момент. Я читала как-то, что психолог Нилс Лифсен из Хельсинки нашел самый простой способ избавить своих пациентов от тревоги и грусти. Он предложил всем страдающим писать ему письма с подробным описанием своих жалоб.1 И больные получили самое главное – возможность высказаться.

Этот же феномен имел место и в нашем случае. Примечательно, что почти никто не отказался выполнять задание (обычно несколько человек не сдают листки), а некоторые приняли предложение даже с восторгом: «Ну наконец-то я могу выговориться от души!»

Страница 5
На следующую страницу