Прошлое и будущее российской интеллигенции. Сборник научных трудов - стр. 8

. Б. М. Маркевич – русский публицист, литературный критик, в «Очерках из прожитых дней» писал о духовной жизни России и ее интеллектуальных центрах, развивавшихся благодаря благотворному влиянию тогдашнего университета и образованной, независимой по средствам и духу среде, в которой слагалась ее интеллигенция[20]. Выдающийся деятель, педагог, автор толково-фразеологического словаря М. И. Михельсон также признавал слово «интеллигенция» заимствованным из польского[21].

Введение в постоянное использование термина «интеллигенция» в России принято приписывать П. Д. Боборыкину, бытописателю-хроникеру, внимательно воспроизводившему реалии времени в многочисленных произведениях, называвших ее «высшим образованным слоем общества, выполняющим функции, предполагающие высокую степень развития интеллекта и профессиональной образованности» (1866). В русской, а затем в западноевропейской мысли слово быстро вытеснило понятие «нигилист», предложенное И. С. Тургеневым. Термин не закрепился, так как являлся отрицательным определением. Не получило хождения и понятие «мыслящий пролетариат», известное по статьям Д. И. Писарева. В данном случае слишком узкое по содержанию определение. В. И. Даль, составитель толкового словаря, определял интеллигенцию как «разумную, образованную, умственно развитую часть жителей»[22]. Обратим внимание, что данное понятие отсутствовало и в первом издании словаря, осуществленном в 1861–1868 годах. Его нет и в Настольном словаре для справок во всех отраслях знания[23]. Д. С. Мережковский полагал, что сила интеллигенции не в уме, а в сердце и в совести, подчеркивал ее социально-этические черты. Русские философы считали, что именно творческий, умственный труд в наиболее сложных и развитых формах во всех сферах деятельности, а также активная нравственная позиция определяют специфику интеллигенции. Она обладает несколькими признаками. Во-первых, это образованные люди, которые профессионально занимаются интеллектуальным трудом. Во-вторых, они делают это вне системы государственной службы. Особенностью русской интеллигенции были также социальные истоки, в качестве которых выделились две социальные группы: образованные и обедневшие дворяне (современники называли их «кающимися дворянами») и средние слои населения, получившие какое-либо образование (разночинцы). И те, и другие, по сути, отказались от прежнего сословия. Следовательно, еще одной чертой интеллигенции стала оторванность от других социальных групп, т. е. маргинальность. Это был первый общественный слой, в определенном стиле появившийся без ведома государственной власти, его отличием является дистанцированность от государства, радикально отличающая ее от прежних просветителей. Невостребованность интеллигенции в чиновничьей империи Николая I, бессилие изменить Россию к лучшему устройству общества вызывали у нее чувство вины и обостренную любовь к народу. Главным для русских интеллигентов стало не собственное знание, а знание на пользу народа. Позже Н. А. Бердяев писал, что в сознании интеллигенции «любовь к справедливости, к общественному добру, к народному благу парализовала любовь к истине, почти, что уничтожила интерес к ней»