Пропавший легион - стр. 55
Он и вправду был очень худым. Рубашка и штаны висели на нем, как на вешалке, а кожа резко обтягивала скулы. Но плечи его были широкими и руки достаточно крепкими, а его жесткая речь, его манеры – все это свидетельствовало о том, что он больше привык идти за плугом, чем тянуть кошельки из карманов. Это прирожденный солдат, – подумал Марк, уже видевший подобное выражение на лицах бойцов, потерпевших поражение под натиском превосходящих сил врага.
– Если бы ты попросил у меня денег, я дал бы тебе с радостью, – сказал он, освобождая руку пленника.
– Не хочу подачек ни от кого, и меньше всего – от грязного наемника, – резко ответил человек. – Из-за вашего брата я и оказался на самом дне жизни. Молю Фоса, чтобы не быть вам обязанным чем-то еще. – Он заколебался. – Разве ты не собираешься сдать меня эпарху?
Правосудие городского губернатора было быстрым, действенным и суровым. Попадись Скаурусу один из уличных бродяг, он бы сразу отвел его к эпарху. Но что делал в трущобах Видессоса этот крестьянин? Что довело его до мелкого воровства? И почему он обвинял в своих несчастиях наемных солдат? Он походил на профессионального вора не больше, чем Марк – на плотника.
Трибун принял решение.
– Я собираюсь заплатить за обед и кувшин вина для тебя. Подожди… (он увидел, что тот уже поднимает руку в знак протеста). В обмен на это ты ответишь на мои вопросы. И прежде всего – почему ты так не любишь наемников. Договорились?
Тощий оборванный человек почесал худую шею.
– Моя гордость говорит «нет», а желудок почему-то говорит «да». Я не слишком часто слушал его в последнее время. Ты очень странный человек. Знаешь, я никогда не видел таких доспехов, как у тебя. И говоришь ты смешно. Ты первый наемный солдат, который, вместо того чтобы ударить меня, решил накормить голодного человека. Меня зовут Фостис Апокавкос, и я очень благодарен тебе за доброту.
Скаурус тоже назвал себя.
Таверна, куда привел его Фостис, была просто грязной дырой. Хозяин жарил куски мяса неизвестного происхождения на прогорклом масле и подавал его на большой лепешке из ячменя с маковыми зернами. Лучше было даже не думать, какого качества было вино, преподнесенное хозяином. То, что Апокавкос не мог позволить себе даже такойеды, показывало, насколько он обнищал.
Добрых полчаса его рот был слишком занят для досужих бесед. Наконец Фостис остановился, громко рыгнул и погладил живот.
– Я так привык быть голодным, что забыл, как это здорово – чувствовать себя сытым. Так ты хочешь услышать мою историю?
– И даже больше, чем раньше. Я никогда не видел человека, который бы так много ел.