Прикосновение к Николь - стр. 19
– Он за нами следит, – негромко сказала Николь.
Когда они переместились в последний зал, Николь опять встретилась взглядом с незнакомцем, но глаза на этот раз не отвела и пристально уставилась ему в лицо. Тот доброжелательно улыбнулся и спросил:
– Извините, вы говорите по-английски?
– Да, говорим, – Николь смотрела на него с вызовом.
– Мне показалось, вы заметили мое пристальное внимание. Не хочу, чтобы мой интерес был понят превратно.
– А интерес действительно существует? – уточнил Михаил.
– Да, но он не должен вас беспокоить. Я директор этого музея, и пользуясь своим преимуществом, – он почти оправдывался, – иногда выхожу в залы и наблюдаю за посетителями. Мне интересно видеть, как люди реагируют на разные картины. А коллекция у нас, может быть, и не самая выдающаяся, но вполне приличная. Откуда вы, если не секрет?
– Мы из России, – ответил Михаил.
– Точнее, мы оба русские, – улыбнулась Николь.
– Понятно. Русские тоже у нас бывают.
– И что же вы можете сказать о нашем восприятии? – спросила Николь.
– Вы очень интересная пара, – он задумался. – Вас связывает что-то большее, чем поверхностное знакомство или даже романтическое увлечение. Но, возможно, вы и сами этого еще не понимаете.
– Да? – Николь с любопытством посмотрела на музейщика и взяла Михаила под руку.
– А еще я думаю, – продолжил директор, – что вы тонко чувствуете искусство. Вы можете проникнуть глубже красок, композиции, внешнего смысла, если сама картина это позволяет. Таких людей не так уж много.
Директор выдохнул паузу и опять заговорил.
– Я давно пишу книгу об искусстве, о том, что оно для человечества, – он сделал шаг назад. – Представьте себе первого человека! Был такой, наверное, правда? Вот он открыл глаза и увидел себя на поляне. На ней какая-то трава, цветы. Все разные! В них копошатся муравьи, жуки, гусеницы. Порхают бабочки. А дальше большие деревья, лес. Горы на горизонте! Поцарапал палец и впервые почувствовал боль. Увидел свою кровь. Он пока и названий никаких не придумал, просто впитывает в себя открывшийся мир, в котором ему предстоит жить.
Сначала он все узнавал с помощью собственных органов чувств, – продолжал директор, – видел, слышал, трогал пальцами шершавую кору дерева и пушистый мех животного, вдыхал запахи меда и разлагающихся трупов. Потом мозг начал сопоставлять, анализировать, и оказалось, что все гораздо сложнее первых впечатлений. Он уже не всегда верил своему зрению и обонянию. Тогда человеческое сознание вытащило инструменты, с помощью которых удалось еще детальнее «пощупать» поляну вокруг. И выяснилось, что газ без цвета и запаха способен убить, плоская земля на самом деле круглая планета, а привычная лошадь, на которой пахали землю, состоит из клеток и атомов. Вы, наверное, спросите: а причем здесь искусство? – он потрогал ворот рубашки. – Искусство – такой же инструмент познания мира, как религия и наука. И если приглядеться, никаких противоречий между ними нет! Это только не очень умные люди пытаются противопоставить религию науке, науку искусству, искусство религии. Все это просто человеческий инструментарий, который позволяет увидеть новые грани мира.