Предпоследняя правда - стр. 3
После недолгих раздумий машина заговорила:
– Вчера по дороге в банк со мной приключилась презабавнейшая вещь. Я проходил через Центральный парк, а вам всем хорошо известно…
– Ты проходил?! – пораженно воззрился Джо. – Ты проходил через Центральный парк?! Да Центрального парка нет уже сорок лет.
– Да брось ты, Джо, это же машина.
Накинув плащ, Коллин вернулась, чтобы чмокнуть его на прощание.
– Но эта штука совсем сбрендила! – кипятился Адамс. – И она сказала «презабавнейшая», когда я ввел ей слово «геноцид». Можешь себе представить…
– Она как бы вспоминает, – рассудительно объяснила Коллин; привстала на колено, нежно потрогала его лицо и посмотрела прямо в глаза. – Я люблю тебя, но так ты скоро умрешь, надорвешься на работе. Как только я приеду в Агентство, первым делом направлю Броузу заявление с просьбой предоставить тебе, по возможности, двухнедельный отпуск. И у меня есть для тебя небольшой сюрприз: один из моих оловяшек вел неподалеку от виллы раскопки, формально не выходя за границы участка, то есть за новые границы, – это мои оловяшки устроили тут небольшой обмен с оловяшками северного соседа.
– Книга, – произнес он, и в нем вспыхнул огонек интереса, быстро превратившийся в пламя.
– Книга, – кивнула она, – и очень хорошая. Настоящая, довоенная, не какой-нибудь там ксерокс. Знаешь какая?
– «Алиса в Стране чудес».
Он столько слышал про эту книгу, что всегда хотел достать ее и прочитать.
– Лучше. Одна из этих дико смешных книг шестидесятых годов, и в очень хорошем состоянии: сохранились обе крышки переплета. Книга для самообразования. «Как я успокоил свои нервы регулярным употреблением лукового сока». Или что-то еще в этом роде. «Я заработал миллион долларов, ведя по заданию ФБР две с половиной жизни». Или…
– Коллин, – сказал Джо Адамс, – я однажды выглянул в окно и увидел белку.
– Да что ты такое говоришь? – забеспокоилась Коллин.
– Хвост, тут уж не может быть ошибки. Толстый, круглый и серый, как ершик для бутылок. И они еще вот так прыгают. – Он показал ей рукой, отчаянно пытаясь вспомнить, как же все это было. – Я завопил, я послал туда четверых оловяшек с… да что там рассказывать. Короче говоря, через какое-то время они вернулись назад и сказали: «Ни в этом месте, ни где-нибудь поблизости нет, о доминус, ничего подобного». Или еще какую глупость в этом роде.
Он на секунду замолчал. Конечно же, это была гипногогическая галлюцинация, возникшая в результате перепоя и недосыпа. Он прекрасно это знал. И оловяшки знали. А теперь и Коллин знала. Но все-таки, а вдруг?
– Напиши своими собственными словами, что ты тогда ощущал. От руки, на бумаге – не задиктовывая рекордеру. Что бы значило для тебя обнаружить живую, веселенькую белку. Не что там думает эта хреновина. – Она пренебрежительно махнула рукой в сторону пятнадцатитысячедолларового риторайзера. – А потом…