Предпоследняя правда - стр. 27
Проверяя все до единой телевизионные записи речей Протектора Янси, Броуз их не слушал; ужасным, как представлялось Адамсу, образом этот жирный полумертвый организм получал звуковой сигнал, так сказать, по прямому проводу – от электродов, умело имплантированных много лет назад в соответствующий отдел его дряхлого мозга… единственного органа, который действительно был Броузом, все остальное представляло собой некое подобие железного дровосека, некую совокупность пластиковых, безотказных (до войны корпорация «Иск-Орг» гордо давала своим изделиям пожизненную гарантию, причем в иск-орговом бизнесе значение слова «пожизненный», применять ли его к жизни объекта или жизни его обладателя, было на редкость понятно) протезов, на которые, вообще говоря, могли притязать и янсеры меньшего калибра – в том смысле, что иск-орги, находившиеся в сейфах подземного хранилища под Эстес-Парком, принадлежали янсерам как классу, а совсем не одному лишь Броузу.
Но это в теории, а вот на практике… Когда у Шелби Лейна, чье орегонское поместье Адамс нередко посещал, отказали почки, искусственной ему не предоставили, хотя было известно, что в запасниках хранятся целых три штуки. Лейна, лежавшего в лежку на широкой хозяйской кровати в окружении опечаленных оловяшек, явно не убеждал тот довод, что Броуз наложил на эти три искусственные почки так называемое обременение. Он обременил эти чертовы органы, связал их по отсутствующим рукам и ногам, заблокировал саму возможность их применения сложным квазизаконным притязанием на приоритет. Полубеспомощный Лейн обратился с иском в Высший судебный совет, непрерывно заседавший в Мехико, разбирая в первую очередь споры по границам поместий; совет, в котором заседало по одному оловяшке каждого типа. Лейн не то чтобы проиграл тяжбу, но уж точно ее не выиграл – он умер. Он умер, ожидая, когда же по иску будет принято решение. А Броуз – Броуз жил с приятным осознанием, что он может пережить еще три полных отказа почек. И любой, кто решится подать в Высший судебный совет аналогичный иск, несомненнейшим образом умрет, не дождавшись его разрешения, и судебное дело будет прекращено за смертью истца.
«Вот же старая жирная гнида», – думал Адамс, а впереди уже вырастал Нью-Йорк, его шпили и небоскребы, возведенные уже после войны, и к этому Большому Яблоку фруктовыми мушками слетались флапперы, на которых, подобно ему самому, спешили в свои кабинеты другие янсеры. Секунду спустя он уже парил над Агентством, над особо высоким зданием 580 по Пятой авеню.
В общем-то, весь город был Агентством, все его здания принадлежали к его сложнейшей механике, но вот это – оно было осью, вокруг которой все и вращалось. И здесь был кабинет Адамса. Здесь он боролся за первенство с соратниками-соперниками из собственного класса. Он занимал уже весьма высокий пост, и в портфеле с золотой монограммой, который он горделиво погладил, лежал важнейший материал.