Предатель. Сломанные лозы - стр. 40
Желая поскорее уйти от неудобной темы, Альберт вернулся к прежнему разговору:
— А что с теми детьми стало?
— А что с ними статься могло — сироты же, считай? По недосмотру мёрли от тифа, как мухи. А кто выжил, там осели. Забирали же с трёх лет, меняли имена, как потом найти родных, которых и не помнишь? Где-нибудь на шахтах Котнора пашут. Не для аппийца жизнь, но тоже — жизнь.
— И много так забрали?
Дядя Фрэнк опять недобро усмехнулся:
— А ты помотайся по селам, узнаешь.
На следующий день у матери созрел план. Отец отсыпался после вчерашнего, и Альберту предназначалась роль единственного добытчика в семье. Поэтому, когда мать появилась на пороге его спальни, Альберт старательно притворился спящим. Старался не моргать, дышал глубоко и ровно, но матушку провести – та ещё задача. Легче уж обмануть Джулиуса Доуна.
— Ты знаешь, что дочка тети Сариды выходит замуж? — Мать присела у изголовья и деловито пригладила ему волосы. — Господи, доживу ли я до того времени, когда мы женим тебя на хорошей девочке? (Это была минута слабости, но мать считала себя сильной женщиной, поэтому сразу отбросила сантименты. Свадьба одной из многочисленных племянниц — это такое дело, к которому надо подходить с умом). — Банкет заказали, платье уже привезли. А копчёного осетра не смогли достать. Твой отец обещал сегодня поехать, но вот, валяется... — Она раздражённо кивнула в сторону двери. — Проспаться не может. Кроме тебя, некому, сынок. Собирайся, я тут тебе всё написала.
Что, Альберт удивляется, обязателен ли осётр на свадьбе тети Сариды? А сам как думает? Разве тетя Сарида и её девочки — нищие? Какая же свадьба без осетрины? Что значит «надо было в сезон»?
— Послал же Создатель мне такое горе! — мать театрально всплеснула руками.
Нет, она не огорчалась и не обижалась, этот бог манипуляций, она с нескрываемым удовольствием отыгрывала сцену.
— И красивый ты у меня, и образование тебе лучшее дали, сами недоедали — а не в коня корм. Вымахал как дядя Фрэнк, а мозгов в голове с лесной орешек!
— Так... Ну, я это выслушивать не буду, — грубовато оборвав причитания, он откинул одеяло и сел на кровати.
Мать притихла. Что-то продумывала. Потом пошла в атаку с другой стороны.
— Сынок, ну, куда я поеду с больными ногами? Кто у меня остался, кроме тебя?
Ещё вчера эта женщина с больными ногами отшагала шесть километров к парикмахеру — но напомнить об этом значило навлечь на свою голову шквалистый ливень укоров и слёз.
— Я тебе и билет уже купила...
Вздохнув, Альберт покорился судьбе.
До приморского городка он добрался ближе к полудню. Найти нужный магазинчик в новом районе оказалось делом совсем не простым. Мать написала «прилавок 15», но длинные торговые ряды никто не удосужился обозначить табличками. Тратить половину дня на бесплодные поиски Альберту вовсе не улыбалось. Он подошел к старичку, торгующему фруктами, и спросил, где тут можно купить осетрину. Тот махнул в сторону павильонов, и Альберта тут же оттеснили в сторону.