Преданье тёмной старины-3. Пропавшая империя. - стр. 17
– Да, из грязи в князи, – вздохнул Дмитр. Он положил руку на меч: – Как думаешь, вместе с тевтонцами, сможем мы одолеть монголов?
– Монголы били немецких рыцарей в Венгрии и Польше. Сам император Священной Римской империи предпочёл не воевать с ними, а заключить тайное соглашение.
– Откуда ты это знаешь?!– друцкий князь посмотрел в глаза Алёше Немчинову.
– Знаю, – пожал плечами тот. Он улыбнулся: – Может и нам лучше договориться с монголами?
– После того как они пожгли Киев?! – воскликнул Дмитр.
– Ты прекрасно знаешь, почему монголы сожгли Киев! – нахмурился Алёша.
Весной 1238 года до киевского князя Ярослава Всеволодовича дошли вести: на реке Сить от монгольской сабли погиб его старший брат Юрий. Был он великим князем владимирским, и после его смерти, великокняжеский трон переходил к Ярославу. Оставил князь в Киеве своего боярина Дмитрия Ейковича, и поехал с дружиною во Владимир. Прослышал про это Михаил Черниговский. Он изгоном взял30 Киев, и прогнал боярина Дмитрия Ейковича.
Два года Михаил Черниговский сидел на «золотом столе киевском», а летом 1240 года, приезжает монгольский посол и заявляет:
– Отдай Киев князю Ярославу Всеволодовичу!
Не хотел Михаил Черниговский уступать «золотой стол киевский», но и ослушаться монголов боялся. Знал он, что монголы жестоко наказывают город за убийство своих послов, вот и придумал коварный план. Устроил черниговский князь пир для монгольских послов, а когда ночью они пошли спать, велел гридням зарезать их.
– Получит Ярослав не золотой стол киевский, а головешки, – ухмыльнулся Михаил Черниговский, покидая ночью Киев.
Спустя месяц Даниил Романович услышал, что «золотой стол киевский» свободен, и поспешил занять его. Узнав, почему Михаил Черниговский покинул город, поспешил уехать и галицкий князь. Он оставил тысяцкого Дмитра в Киеве. В конце ноября 1240 года к Киеву подошло монгольское войско. От полного истребления киевлян спасло то обстоятельство, что Батый обещал Киев князю Ярославу Всеволодовичу. Однако пострадал город сильно.
– Что теперь ворошить прошлое! – махнул рукой князь Дмитр.
Время неумолимо стирает в памяти даже самые трагичные события. Жизнь непременно возьмёт своё: там, где был слышан плач по погибшим, теперь смех и веселье. Чернели сгоревшие стены детинца на Старокиевской горе, заросли бурьяном руины Софийского собора и Десятинной церкви. На Киселёвке сквозь траву и крапиву виднеются головешки сгоревших теремов. Но на Подоле белеют свежими срубами избы, а на Торговище гомонит народ. Здесь можно купить: жито31и скотину, конскую сбрую и глиняную посуду, сочные яблоки и сладкие груши, пышные пироги и настоянный на травах душистый олус.