Повстанец - стр. 51
Охранник толкнул дверь, нараспашку открывая её – и зажмурился от летевшей в глаза водяной пыли, поднятой в воздух винтами.
Будто смерч закружил по площадке, мощными воздушными потоками сбивая с ног.
Пузатый транспортный вертолёт завис над бункером, бортовыми огнями высвечивая себе место для посадки. Из брюха медленно, словно с опаской щупая воздух, выползли шасси.
Вертолёт качнулся и медленно пошёл вниз.
Коснулся колёсами площадки и грузно опустился, тяжестью вдавив заскрипевшие чёрные покрышки шасси в бетон.
– Ничего себе! – в восторге воскликнул охранник.
И, развернувшись к сержанту, закричал:
– Видал, какую дуру огромную за ними прислали? А их тут всего-то десяток, не считая нас.
– Чему радуешься, дурак? – сердито ответил сержант. – Это же транспортный вертолёт. У него ни бронирования, ни оружия нормального. Пара пулемётов, от силы.
– Зато лететь будем с комфортом! – не сдавался охранник. – Ничего ты не понимаешь в комфортных полётах.
– Так, – обратился он к арестантам. – По одному, за мной. Не отставать и не дёргаться! А то точно пристрелю! Заходим в вертолёт, по команде – рассаживаемся. И сидим тихо, без шума – до конца полёта. Лекарь несёт бабу и очень старается не отстать. А то я лично сделаю ему больно! Пошли, твари!
И ударил прикладом по плечу арестанта, стоявшего ближе к выходу.
Автоматчики бежали, выстраиваясь у борта вертолёта в живой коридор.
Аден увидел, как коснулся бетона откидывающийся трап.
И, в проёме, внутри этой несущей их к смерти машины – залитые красным светом бортовых ламп ряды сидений, а над ними – свисающие с потолка цепи.
«Ну вот, пожалуй, и всё» подумал Аден, подхватывая на руки женщину. «Кажется, последний полёт… Как же быстро всё заканчивается. И так странно…»
Чучело летучей мыши, на тонкой металлической проволоке подвешенное под самым потолком кабинета, качнулось под едва ощутимым дуновением ветра.
Воздух сквозит, течёт сквозь щель в полуоткрытом окне.
Летучая мышь, диковинный пятилапый зверёк с серой шерстью, с рыжыми волосками на мордочке, ощерившейся в давно уже, века тому назад умолкнувшем крике; быстрый зверёк, грабитель древних амбаров и обитатель заброшенных пещер.
Теперь пыльный и немой, недвижный. Замерший в броске, с широко раскрытыми перепончатыми крыльями.
– Я вот всегда мечтал иметь такого вот зверька, – сказал Энко. – Нет, не ручного любимца, конечно. Они же вымерли давным-давно. Задолго до моего рождения. Хотя бы – такое вот забавное чучело…
Энко перекладывает бумаги у себя на столе. Жёлтые бумаги с искрошившимися краями.
– Тебе, должно быть, непривычно всё это: деревянный стол, заваленный бумагами, чернильница, обточенный по краям, полированный камень пресс-папье, алебастровый пенал для грифелей. Такие вот у меня теперь хранители знаний и мои помощники. Я ведь говорил уже, что не выношу все эти новомодные… глупости…