Повесть о доме Тайра - стр. 63

Нарицунэ, старший сын дайнагона Наритики, в эту ночь дежурил во дворце государя-инока Го-Сиракавы; он еще не закончил службы, когда прибежали люди дайнагона, вызвали Нарицунэ и рассказали ему все, что случилось. «Странно, почему же тесть мой, сайсё, ничего не сообщил мне?» – сказал Нарицунэ, но не успел он произнести эти слова, как явился гонец с посланием, возгласивший: «От господина сайсё!»

Этот сайсё был не кто иной, как князь Норимори Тайра, младший брат Правителя-инока; его усадьба находилась возле Главных ворот в Рокухаре, отчего и прозвали его Сайсё у Ворот. Нарицунэ был женат на его дочери.

«Правитель-инок приказал немедленно доставить тебя на Восьмую Западную дорогу, в его палаты. С чего бы это?» – гласило послание тестя. Нарицунэ понял, что означает этот приказ, вызвал придворных дам и сказал им:

– Вчера вечером я заметил, что в городе неспокойно, подумал, что это из-за монахов, – уж не решились ли они опять нагрянуть в столицу… Нет, оказалось другое. Отца моего дайнагона сегодня ночью ждет казнь, а значит, и меня, Нарицунэ, наравне с ним сочтут виновным. Хотелось бы еще раз пройти во дворец и проститься с государем, но не смею, ибо на мне уже тяготит преступление!

Дамы сообщили государю эти известия. Тот был потрясен. «Вот оно что! – подумал он, сразу вспомнив слова посланца, переданные ему утром по поручению Правителя-инока. – Значит, все тайные замыслы их открылись!»

– И все же пусть войдет! – приказал он, и Нарицунэ вошел.

Государь-инок молчал, на глазах у него блестели слезы. Нарицунэ тоже хранил молчание, изо всех сил стараясь сдержать рыдания. Однако не мог же он молчать вечно, и вскоре, закрыв лицо рукавом, Нарицунэ удалился в слезах. Долго-долго смотрел ему вслед государь. «Горько жить в эпоху упадка! – сказал он. – Вот и конец, наверное, я больше никогда его не увижу!» И пролились августейшие слезы…

Горевали и все придворные, цеплялись за рукава Нарицунэ, удерживая его за край одежды; не было ни одного человека, кто остался бы равнодушным.

Приехав в дом тестя, Нарицунэ увидел, что супруга его, которая была на сносях и к тому же нездорова, с сегодняшнего утра, когда случилось это несчастье, пребывала в таком расстройстве, что казалось, жизнь вовсе ее покинет. С той минуты, как Нарицунэ выехал из дворца, слезы все время неудержимо текли у него из глаз, теперь же, увидев горе супруги, он совсем упал духом.

У Нарицунэ была кормилица по имени Рокудзё.

– Я впервые пришла к вам в дом, когда нужно было вскормить вас грудью, – плача, сказала она. – Чуть только вы появились на свет, я сразу взяла вас на руки. Годы шли, я радовалась, глядя, как вы растете, и нисколько не горевала, что сама я старею… Как мимолетный сон промелькнуло то время. Но если посчитать, прошел уже двадцать один год, и ни разу я не отлучалась от вас! Даже когда вы уезжали на службу или на праздник ко двору государя-инока и, случалось, поздно возвращались домой, я никогда не знала покоя! Что же теперь-то будет?