Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева - стр. 50

У нас шло всё хорошо. Тёща каждый божьяй день у нас в гостях, не надо радиё, ни газет – всё известно в деревне. Мы с Марфой по-прежнему трудились, деньги копили и начали матерьял покупать – строить дом. Народ на ето внимание взял, и смотрим: наши мужики строют станки[62] и садятся ткать пояски – сам дед Садоф, Иона Максимович, Сергей Садофович, Василий Берестов.

Мои пояски в США брали хорошо, потому что мужески руки посильнея женских, и пояски получаются как ремешки, и цена их росла: с двадцати долла́р ушли на двадцать пять долла́р. Мне везло.

Тут произошло следующа. Фёдор Иванович и Марк Иванович соперничали из-за Графиры Филатовны. Графира боле заигрывала с Фёдором, но тянула, Фёдор нервничал и даже пострашал её:

– Ежлив за меня не выйдешь, я тебя изнасилую.

Ей этих слов хватило, чтобы он ей опротивел, и она вышла за Марка Ивановича. Сыграли свадьбу. Он её любил, она уважала его. Вскоре приехала Валентинина сестра, Главдея Леонтьевна, Фёдор за ней стал бегать, но она как-то бочкём от него. И тут Алексей Иванович Чупров стал с ней праздновать, у их сошлось, и оне поженились, и у их пошло как по маслу.

Приезжает ко мне в гости брат Степан: двадцать четыре года, празднует и помалкивает. Говорю брату:

– Ну что, братуха, пора жениться, хватит быть бобылём.

Он смеётся, начинает праздновать с Парасковьяй Ивановной. Шло всё хорошо, он взял для испытку да поиграл с Александрой Ивановной. Парасковья как надулась, бросилась домой, не стала играть, он к ней – она отталкиват:

– Иди к Сашке!

Степан посмотрел и сказал:

– Ишо не вышла, а уже ре́внуешь. Что будет, когда выйдешь? И до етого сулилась взять в руки – да пошла ты подальше!

И собрался уезжать домой. Я стал убеждать, что: «Клином свет стал, что ли? Девок много, можно и выбрать». Он притих, стал праздновать с Александрой Ивановной. Вскоре он её высватал, и пошли сватать. Иван Чупров был пьян, Степана отстрамил, обозвал всяко-разно: «Синьцзянсы таки́-сяки́, кого берёшь, сам скоро состаришься, а девчонке всего пятнадцать лет!» Степан разобиделся и собрался совсем уезжать домой, тесть всю ночь уговаривал его, наутро Степан согласился ещё посватать. Пошли сватать, высватали. Но весь девишник Берестовы надоедали Степану: «Кого берёшь, она така́-сяка́, неумеха, ленива, больная, бери лучше Парасковью». Но Степан молчал допоследу. Сыграли свадьбу. Степан стал жить в домике у покойницы Евдокеи Черемновой.

Вскоре поехали из США гости в наши страны́ – навестить своих родственников. Ето были Карп Ревтов с женой, брат дядя Федоса; Евфимия Феоктистовна Мартюшева, племянница тёщина, с мужем Иваном Карповичем, племянником дядя Федоса. Оне купили дяде Федосу возле деревни сорок пять гектар земли, и дядя Федос переехали и стали жить вряд