Посторожишь моего сторожа? - стр. 55

1940

– Так что у вас произошло?

Суровость этого человека пугала Марию. Она залепетала, проглатывая некоторые слоги:

– Понимаете, моя сестра, она пошла гулять… наверное, она пошла гулять, вернее, она точно пошла гулять… А потом ко мне прибежала горничная и сказала, что она сбросилась… я хотела сказать, упала… упала с моста…

Нетерпеливо человек потирал маленькую записную книжку. Он не открыл ее. Он слушал, а Мария говорила так торопливо, как только можно говорить в сильном волнении; и ей было страшно.

– Так она сбросилась? Или упала?

– Упала, – Марии было неловко обманывать, но иное было опасно.

– Что же, – сказал человек и убрал в карман пиджака книжку, – в таком случае мы отправляемся вниз и…

– Г-жа Гарденберг ошибается.

Следователь – а это был он – уставился поверх плеча испуганной хозяйки. За ее спиной стоял Альберт, засунув руки в карманы широких брюк. Следователь вначале узнал эти брюки, затем клетчатый пиджак, а потом уже физиономию коллеги, с которым он был знаком со столичной полиции. Он откашлялся.

– Итак? Вы имеете что-то сказать?

– Покойная покончила с собой, – с ужасной невозмутимостью заявил тот.

Шея и руки Марии напряглись. Она боялась взглянуть на Альберта.

– Вот как? – ответил следователь и снова достал записную книжку. – С чего вы это взяли, комиссар Мюнце?

– Об этом нам сказала горничная. Та самая.

– Вот как… А горничная могла ошибаться?

– Сомневаюсь, что она ошиблась, – ответил Альберт. – Ко всему прочему, в комнате покойной мы нашли записку, в которой она просила никого не винить.

Мария тяжело вздохнула. Следователь спросил предсмертную записку, но Альберт признался, что Мария – именно она! – сожгла ее после прочтения.

– А вы у нас скрываете детали, не так ли? – Ей захотелось убежать от этих строгих глаз. – Нехорошо. Очень нехорошо, г-жа.

Закончив с этим, следователь объявил, что за трупом немедленно отправятся поисковики. Он позволил себе похлопать Марию по плечу, но то было так унизительно, что она внутренне сжалась. Однако спокойствие, что нашло на Альберта спустя час после ужасной новости, было ей неприятнее. И как только следователь оставил их, она тоже поспешила выйти, чтобы не оставаться с Альбертом наедине.

В спальне лежал, закрыв голову подушкой, Дитер. В другой день она бы подумала, что ему плохо, и ушла, но теперь она села близ него и потрогала его спину. Рубашка на спине была мокрой – он не переоделся; китель валялся на полу. Дышал он медленно и глубоко.

– Хочешь, я уйду?

Он отрицательно промычал из-под подушки. Ласково Мария провела по его лопаткам, но после, не встретив отклика, опустила руку на постель. В мягком сумраке она едва различила, что он не снял обувь, а завалился на постель как есть – уже невероятно.