Постклассическая онтология права - стр. 87

. При этом А.В. Поляков полагает, что «социальная легитимация, … не может быть установлена через какие-либо количественные признаки (столько-то человек “за” закон). Она обнаруживается лишь эмпирически, как некая социальная энергия, дающая возможность субъектам публично и с осознанием своей правоты выступать носителями прав и обязанностей, а также отстаивать и защищать свои права (индивидуально или через социальные институты, включая государство)»[300]. В другой работе А.В. Поляков полагает, что легитимность права «может быть как эксплицитной (формальной), осуществляемой через соответствующую процедуру принятия закона, так и имплицитной (неформальной), основанной на соответствии закона внутренним скрытым условиям коммуникации, указывающим на ее аксиологическое измерение. Только этим и оправдывается сама возможность государственного принуждения к тем, кто нарушает правовые предписания. … Наличие легитимации можно проверить эмпирически: реальное, публичное и свободное использование субъектами своих прав и следование своим правовым обязанностям свидетельствует о минимально необходимой степени легитимации правовых текстов»[301].

С близких позиций проблему легитимности права подробно обсуждает М. ван Хук в работе «Право как коммуникация». По его мнению, легитимация «правовой системы в целом может быть лишь разновидностью слабой легитимации, т. е. актуальным признанием правовой системы как факта, идентификацией ее как “правовой системы”. В этом смысле правовые системы получают среди других систем признание в качестве морально приемлемых даже без “сильной” легитимации. Легитимация в полном смысле может быть осуществлена только по отношению к частям правовой системы. Более того, различные типы (совокупности) правил и принципов будут требовать различных типов легитимации: моральной, политической, экономической и т. п. Некоторые будут требовать содержательную легитимацию, для других может оказаться вполне достаточно формальной легитимации»[302].

Под «легитимацией» бельгийский ученый понимает «нормативную действительность законов, признание за ними должной обязательности. Такая действительность более значима, чем социологическая действительность, заключающаяся в том, что законам следует большинство, и в том, что большинство согласно с данными законами, даже если это согласие является вынужденным. … Признание правовой системы или ее частей (правил, решений суда) субъектами права оказывается шире, чем просто моральное признание. Нам следует рассматривать это в более широкой перспективе социального признания. Чтобы быть широко признанным в обществе, содержание закона или судебного решения должно соответствовать минимальным нравственным стандартам, превалирующим в данном обществе. Однако такое признание зависит не только от морального аспекта. Оно связано с целым комплексом моральных, социологических и прагматических решений. Нравственно нейтральные формы и процедуры вполне могут оказаться решающими в этом вопросе»