Постклассическая онтология права - стр. 56

Анализируя символическую форму права, она полагает, что ее можно рассматривать в качестве медиума, проясняющее правовое бытие: сначала происходит оформление объектов права, затем они интеллектуально схватываются и так понимаются. Сила символов заключается в том, что создаваемые нормы получают легитимацию через веру, что возвышает форму над содержанием рационального, со ссылкой на М. Элиаде пишет М.В. Байтеева[188].

Для понимания текста, – утверждает М.В. Байтеева, – необходима особая коммуникация. Коммуникативная функция текста влияет на следующие процессы:

1. общение между адресантом и адресатом, где текст выполняет функцию сообщения, направленного от носителя информации к аудитории;

2. общение между аудиторией и культурной традицией, где текст выполняет функцию коллективной культурной памяти, в качестве которой рассматривается пополнение и актуализация информации;

3. общение читателя с самим собою, где текст актуализирует определенные стороны личности адресата и текст выступает в роли медиатора, помогающего самоориентации и связи с метакультурными конструкциями;

4. общение читателя с текстом, где текст перестает быть лишь посредником в акте коммуникации и становится равноправным, но автономным собеседником[189]. Тем самым семиотический анализ права включается в коммуникативную парадигму.

Право, – утверждает М. В. Байтеева, – должно учитывать как изменения повседневной жизни, так и морали, ценностей и политических воззрений, которые также вносят изменения в значение юридических текстов. Все эти аспекты могла бы учесть прагматика[190]. Именно прагматический аспект права акцентирует внимание на том, что «юридические дискуссии о «действительном» содержании текста, которое предпосылает «правильное значение» права и, таким образом, несомненную правильность интерпретации, игнорируют важные знания о языке. Тот, кто резервирует для текста «определенное содержание», открывающее возможности для интерпретации, фактически отказывается от признания конкурирующих видов толкования»[191].

Прочтение монографии М.В. Байтеевой, как и работ вышеприведенных авторов, дает основание заключить, что знаковость права посткласссическая наука включает в социокультурный контекст, в его «человекоразмерность».

Знаковость в правовой реальности функционирует, во-первых, в процессе нормотворчества – при формировании нового юридически значимого образца поведения, во-вторых, при воспроизводстве этого образца юридическим практиками людей – носителей статуса субъекта права. Принципиально важной проблемой применительно к нормообразованию является возможность создания завершенной, беспробельной, идеальной системы законодательства.