Последняя сказка цветочной невесты - стр. 31

– Куда-то в другое место, – ответила я.

Девочка выглядела разочарованной. Посмотрела мне за спину. Она собиралась уйти, и я не могла этого допустить.

– Я где-то читала, что феям нравятся чаши сладкого молока… что они выйдут, если оставить им что-то в таком духе.

– Знаю, – скучающе ответила она. – Однажды они должны за мной прийти. Я ведь их родственница. – Она отбросила густые волосы с плеча. – Я подумала, что кровь с молоком ускорит процесс.

Больше она ничего не добавила, и я провела ладонью по рулю велосипеда, уверенная, что через пару секунд она велит мне уходить.

Девочка изучающе смотрела на меня.

– Ты правда хочешь пойти со мной?

Я не доверяла себе и своим словам, потому кивнула.

Девочка приподняла загорелое плечо.

– Уверена, у них хватит для нас места. У них там наверняка целый дворец.

Пройдя вперёд, она отперла ворота, разделявшие нас. Те со скрипом открылись. Она взяла меня за руку и подвела к кусту гортензии, где предложила мне нож.

– Ты достаточно храбрая, чтобы отправиться со мной к фейри?

Я так думала. У меня даже стикер был в доказательство. Я абсурдно гордилась тем стикером – размером с четверть доллара, неоновый смайлик в солнечных очках – и изо всех сил старалась сохранить его, даже когда клей сошёл, а смайлик начал сползать с моего свитера. С тех пор он занял почётное место в кармане, в маленьком прозрачном держателе, который я носила с собой в школу. Стикер мне подарила медсестра, когда мне делали прививки перед школой в холодном кабинете, провонявшем спиртом.

– Ты самая храбрая из всех! – сказала она тогда. Я не издала ни звука, когда она делала мне укол, а потом наклеила пластырь с нарисованными на нём арбузами. – Дети обычно орут как резаные, но не ты. – Медсестра просияла, глядя на мою мать. – Вы должны гордиться вашей дочкой.

Мама, сидевшая в кресле в приёмной, вяло листая журнал, глянула сперва на медсестру, потом на меня. Закатила глаза, изогнула бровь. Это был тайный знак, сообщавший: «Конечно же, горжусь».

Лукавый взгляд моей матери в тот миг выкристаллизовался для меня. Если бы его можно было превратить в кулон и носить на шее, я бы так и сделала. В те дни я бы превратила все редкие взгляды, которые мама бросала на меня, в драгоценности и относилась бы к ним соответствующе. Я вспомнила про стикер в прозрачном пластиковом держателе и протянула девочке руку, заявив:

– Да, я достаточно храбрая. – И взяла нож.

Поднеся его к основанию ладони, я вонзила кончик в кожу. Девочка протянула чашу. Моя кровь алой лентой окрасила поверхность.

После она поставила чашу обратно под куст гортензии, а когда вернулась, улыбнулась.