Последний рассвет Тарайи - стр. 13
Четвертый час утра. Подножие безымянной сопки.
Максим рухнул на колени, отдышался немного, напился воды, сменил обувь на шипованую и, не тратя более ни минуты, направился вверх.
– Р-раз, два! – вслух начал он отсчитывать шаги подъёма.
« – Туда, где ждёт рассвет востока,
– Где усыпальницу мне приготовила природа,
–Где настоящее начало моего истока,
– Где отчий дом – мой путь
–И вот она – последняя дорога…»
Бормотал себе под нос Максим случайные строчки, пришедшие на ум. Он даже не понимал, сам только что придумал, или же это когда-то было услышано.
Показалась небольшая узкая терраса. Она была больше похожа на остаток дороги или широкой тропы, опоясывающей сопку по кругу, местами заваленная оползнями.
Вершина уже казалась совсем близкой, но до нее как раз карабкаться не нужно было, нужный уступ находился ниже метров на пятьдесят.
« – Ты спряталась за каменной стеной,
– Укрывшись черным бархатом, ещё дыша, живой.
– Уснула сладким сном, в тысячелетьях растворившись навсегда
– В надежде, что вернусь когда-то я.»
Вновь прошептал он пришедшие на ум странные строчки. Он сейчас точно знал, что это были неизвестные стихи, но будто до боли знакомым голосом сейчас нашёптываемые в его голове.
– Уф-ф! – выдохнул Максим, взобравшись на уступ. Он расставил руки в стороны, шагнув навстречу восходящему солнцу, яркие лучи которого тут же обожгли обветренное лицо.
– А-а… Э-э-эй… – На душе было легко и свободно. Он подошел к гранитному кубу. Коснулся ладонью холодного камня, как бы приветствуя. Он до последнего боялся, что чудо-глыбы вдруг не окажется на месте. Эта мысль не покидала ни на минуту и беспокоила всё сильнее, по мере приближения к цели.
Максим вдруг осознал, что действительно больше не вернется домой. Откуда-то из глубин подсознания пришло стойкое чувство, что все произошедшее с ним в этой жизни, там, внизу, в городах каменных джунглей, было каким-то тяжелым беспокойным сновидением. Жизнь настоящая начиналась именно сейчас.
Макс бросил вещи под ноги, присел на корточки, прислонившись спиной к холодному граниту.
Уже почти постоянная слабость организма даже не раздражала, как раньше. Он сейчас испытывал редкий контраст душевного умиротворения и паршивого физического состояния. Наступил момент, когда пришло понимание истинного осознания себя, где саморазрушающаяся оболочка все меньше тревожила. Нисколько сейчас не заботило и отсутствие обезболивающих. Главное, что успел – только эта мысль согревала сознание, хотя до конца не удавалось уловить, что же все-таки происходит, но то, что это нужное и правильно, он понимал прекрасно, хотя и не представлял, а что собственно дальше …