Политическая наука №2 / 2013. Религия и политика - стр. 47
«Религиозные чувства» вообще выпадают из общего ряда, ассоциируемого в психологии с конкретными чувствами – страхом, радостью, стыдом, гневом и т.д., которые могут «возникать», «появляться», «уходить», «улетучиваться», но которые «оскорблены» быть не могут, что подтверждается их семантическими связями43. Многие из этих чувств культурно и социально релятивны, т.е. закладываются определенным контекстом, но при этом переживаются индивидуально. Экскурс в историю двух кампаний, в которых «оскорбленные чувства» индусов, беспрецедентно подогреваемые СМИ, недвусмысленно использовались в качестве идиоматического клича и мобилизационного лозунга, подтверждают эксплуатацию этого неопределяемого по своей природе феномена в целях утверждения, даже безапелляционного продавливания, групповых интересов. Мукунд Падманабхан в упомянутой выше статье «Республика оскорбленных чувств» [The Hindu, 09.02.2012] называет это явление «агрессивным морализаторством», «правом на религиозную нетерпимость» и способом «взять закон в свои руки», к которому прибегают те, кто «изображает из себя коллективную жертву».
Осознание того, что огромные массы индийцев «пребывают в постоянной готовности к переживанию оскорбления, поддаются на малейшую провокацию, на мельчайшее подстрекательство и пустяковое раздражение», побудило ученых-гуманитариев и активистов гражданского общества провести 12–13 октября 2012 г. в Делийском университете конференцию «Состояние обиды / обиженности: чувство, политика и цензура». В меморандуме о проблематике, которая включала как «оскорбленные чувства» разного порядка – «религиозные», «кастовые», «этнические», «лингвистические» и т.д., так и атмосферу насилия, сопровождающую функционирование этого феномена, говорилось об «авторитарном государстве», которое «производит и стратегически обеспечивает условия для разнообразных проявлений оскорбленности, чтобы в зародыше исключить любую угрозу для собственной конституционной власти и уничтожить любой намек на инакомыслие». Меморандум также подверг сомнению «эпистемологическую обоснованность обиженности / оскорбленности, проявляющейся как претензия, возникающая всего лишь из ощущения потенциальной угрозы, даже не реализованной» [Conference.., 2012].
Таким образом, не только конфессиональные и / или иные группы, но и государство становится игроком и даже «выгодополучателем» от «разыгрывания карты оскорбленных чувств». Об этом свидетельствует и другой вывод, следующий из анализа «Движения» и «Агитации», которые возникли для «защиты» индусских святынь и во многом воспроизвели средневековую риторику и догмы. Собственно