Полёт совиного пёрышка - стр. 8
Выходила. Птица осталась жить в замке, ловко избегая встреч с котом Шершнем и более крупными пернатыми. Корзинки же сова категорически не признавала, боялась даже. Когда я, устроив внутри мягкое гнёздышко, попыталась посадить туда пернатую мелочь, эта мелочь верещала как подстреленная, кусалась и царапалась, и летели на пол маленькие пёстрые перья. Пришлось сооружать ей подобие гнезда на полу, на которое круглые жёлтые глаза смотрели с осуждением и пренебрежением. Намучилась я с птичьими капризами в первое время, но зато все эти хлопоты отвлекали от собственных бед.
– Выпусти птицу, зачем ты её к рукам приучаешь? – бурчал Верген, вручая просторную клетку с большой дверцей. – Неужели кота недостаточно?
Кот, к слову, в Бейгор-Хейле жил совсем не ручной, обретался преимущественно на нижнем этаже и любил охотиться как на мышей, так и на голубей. Пернатая моя подруга благоразумно держалась от усатого бандита подальше.
– Чем может помешать маленький сычик? – удивлялась я. – Да и не держу, она сама не улетает.
– Что ж, надеюсь, что эта сова не станет, подобно коту, таскать тебе мышей в постель.
Допустим, в мою постель Шершень никаких мышей ни разу не приносил. От совы не было никаких гостинцев, ни мышей, хвала пресветлой Велейне, ни насекомых. И Верген со временем свыкся, точнее, перестал эту пёструю мелочь замечать; это было нетрудно, учитывая его визиты раз в три месяца, вряд ли чаще.
В библиотеке я провела почти весь день, нанося на будущую картину линии и штрихи шерстяной нитью. Сове со временем надоело играть и следить за монотонной работой, и она попросилась на улицу.
Перед сном я вышла подышать воздухом на длинный полукруглый балкон, нависающий над обрывом. Дышала и любовалась ночным небом. Поплотнее запахнувшись в пушистую шаль, я долго смотрела в темноту, вспоминая первые годы брака. Упорные попытки Вергена разбудить мою магию, эксперименты, не всегда приятные, обвинения в абсолютной никчёмности, оскорбления. Он и не скрывал, что за помощь осиротевшей девчонке хотел получить своё: одарённую жену и мать его будущих детей-магов. Магов у нас было немного и они высоко ценились.
Верген получил чуть больше чем ничего. Жену с так и не раскрывшимся даром, подхватившую редкий недуг, и никаких детей.
С убегающих к горизонту горных вершин наползал холод, и толстая шаль перестала удерживать тепло. Вздохнув, я вернулась в дом, в длинный коридор с низкими потолками, едва освещаемый парой чадящих настенных факелов. Надо успеть к себе до того, как они погаснут; новых никто не принесёт, и, пусть я не боялась бродить под каменными сводами, оставаться в кромешной темноте всё же не любила. Эксперименты Вергена в первый наш год включали в себя и такое, долгое лежание на жёсткой неудобной плите в абсолютной темноте, наполненной шорохами и тихими мёртвыми голосами. Приятного мало. Он просил сконцентрироваться, почувствовать, как течёт по каналам сила. Так убедительно рассказывал, словно проходил всё это сам. Надрезы на коже и насильно влитые обжигающе-горькие эликсиры концентрации помогали мало.