Полёт совиного пёрышка - стр. 10
На кого вообще я могла тут рассчитывать?
Кочерга неудобно лежала в руке.
Я повернула назад, представляя, как открою дверь, а на меня выпрыгнет тот человек, и не сразу решилась тихонько вставить ключ. Вошла в оглушительную тишину, вооружённая огнём и железом. Ветер играл тонкой занавеской, пытался дотянуться до полога; другого движения в спальне я не видела. Никого, и всё на своих местах. С колотящимся сердцем я приблизилась к постели, постояла тихо-тихо, дыша через раз, и, поудобнее перехватив подсвечник, кочергой сдвинула в сторону ткань.
Он всё ещё был там и меньше всего походил на привидение. Скорее, на труп.
Я долго вглядывалась, вслушивалась, ловила дыхание. Он дышал, почти так же неровно и неуверенно, как я, и ни просыпаться, если спал, ни нападать не собирался. Отмерев, я сдвинула полог, чтобы не мешал, пристроила подсвечник на столик. Сложно понять, видела ли я прежде этого мужчину или нет, но точно не лакей Вергена и не лекарь – эти без мужа не приезжали, да и сам факт нахождения в моей спальне…
Я смотрела на тёмные спутанные волосы, проступавшие вдоль спины позвонки, острые лопатки, жилистые руки, вытянутые вдоль тела, отметила длинные, чуть загнутые ногти. Ниже спины старалась не смотреть, но взгляд так или иначе сползал сам. У него очень бледная кожа, а ещё она грязная, словно он плескался в луже.
Осмелев, но кочергу на всякий случай из рук не выпуская, я тронула мужское плечо.
– Эй…
Он не пошевелился, а кожа оказалась неприятно сухой и горячей. Я ещё раз потрясла, посильнее, но никакого результата не добилась. И что с ним делать? С кочергой наперевес охранять его покой и сон, пока не соизволит проснуться или обернуться замковым призраком?
Горячий. Он горячий.
Я отогнула край покрывала, прикрыла самые смущающие части тела неизвестного, поискала мужскую одежду – не голым же он сюда вошёл? Никаких чужих вещей в моей спальне не было. Вернулась к кровати, постояла ещё немного, набираясь смелости, и медленно отвела с лица лохматые пряди. Высокий лоб, впалые щёки, тонкая ниточка губ, острый подбородок. Длинный нос с острым кончиком и густые ресницы. Совершенно незнакомое лицо. И чем дольше я на него смотрела, спящего и тощего, тем глубже уходил первый страх, сменяясь жалостью. Что не мешало держать импровизированное оружие при себе.
Лохмы, кстати, тоже были немытыми, тусклыми и сухими как солома.
– Что мне с тобой делать-то? – спросила я у спящего тела.
И, отложив надоевшую кочергу, пошла за водой.
Положила в тазик осколок огненного камня, налила воды, поискала чистую ткань помягче. Небольшой, с уголёк, и такой же яркий светящийся камешек воду нагрел быстро, я намочила в ней ткань и принялась аккуратно очищать кожу от неопрятных грязных разводов. Он вздрогнул, когда влажная ткань коснулась спины, дрогнули веки, но глаза так и не открылись. Подумав, я склонилась ниже, вдохнула: нет, алкогольных паров не почувствовала.