Погружение. Поэтический дневник - стр. 8
Бомж-алкаш, которого Верка в отсутствие матери по ее бандитским делам, приводит в дом, оказывается эрудитом, психологом, нежнейшей души человеком. Это он, Михаил Лифщиц, станет мужем Кати и отчимом Веры, это его Катя, когда ей потребуется отсидка по своему промыслу, пырнет несколько раз ножом. Он недолго после такого нападения протянет, но успеет дать падчерице и уроки английского, и поведения, и политологии…
А еще будет математик-программист Леонид Волошин, элегантно одетый, спасительно вездесущий и безумно талантливый, мужчина, о котором только может мечтать женщина. А еще художник Стасик, первый любовник Веры, поставивший ей руку и подготовивший к поступлению в художественное училище…
Их очень много, они все так бесподобно хороши, что представители властей проскальзывают среди них бледными тенями: какой-то гэбешник, которого Вера приложила трехэтажной бранью из арсенала матери, и он больше близко не появлялся, какая-то тетка из роно, которая тоже быстро испарилась и не мешала Вере царить в сказочной мастерской дома культуры где уже она преподавала детям.
Автору романа не приходит в голову простая мысль: откуда все это духовное богатство, эрудиция, образование у невыездных граждан, сложившихся, как продукт в этом замкнутом пространстве? Эти мастерские, выставки, на которых Щеглову с ее оригинальным стилем выставляют и принимают, эти музыкальные школы, в которых Дина учится, концертные залы и библиотеки… Да ведь где-то и математик Волошин сложился со своим редким даром?
И как только занавес, именуемый железным, упал, все они хлынули за рубеж, оказались конкурентоспособными по своему профессиональному багажу, достойными высокого положения и благоденствия. Что же такое все- таки было в этой проклятой стране со всеми ее недостатками, если продукт, вот этот человеческий материал, получался такого эксклюзивного редкого свойства и качества? И жили – свободно, и любили – кого и как хотели, и деньги делали вопреки главенствующей идеологии, – у Рубиной всё это нарисовалось великолепно!
Её интересно читать, но и очень важно перечитывать, критически относясь к одним акцентам, расставленным тут и там, и убеждаясь в том, что существует и простор для собственных умозаключений.
А тема миграции и в моих стихах откликалась многократно, ведь процесс этот не знает ни начала, ни конца.
Никто и звать никак
В рубище, без имени, босой,
Избегая шумных поселений,
И пренебрегая гор красой,
Он идёт без устали и лени.
То ли Богу лично дал зарок
Обогнуть планету напоследок,
То ли где-то ждет его порог