Погружение. Поэтический дневник - стр. 10
У них даже получается. Потому что пацаны наши в бундестаге уже просят прощения за то, что военнопленным немцам тяжко жилось в России, и кормежка была плохая, и болезни косили…
Пацаны не могут помнить и понимать, что у 20 миллионов погибших было в два-три раза больше родственников, которым этими смертями нанесена страшная рана, что были разрушены города и деревни, что впроголодь жили и победители. Но седой-то Жаринов может сообразить, что в той войне и врачи, и медсестры гибли массово, что не о психиатрической помощи приходилось думать, а о выживании страны в буквальном смысле этого слова?
Ливень
Я – ливень декабрьский, плач сосен и елей,
Явился смертельной угрозой сугробам,
Насмешкой и антиподом метели,
И возрази календарь мне, попробуй!
Несвоевременно и незаконно,
И громогласно, и неудержимо,
Ночь напролет стучал заоконно,
Смывая остатки белого грима.
Хором сто глоток меня проклинают:
«Как с этим существовать и мириться?!»
В прострации – дворники и полиция,
А я, выплясывая, поливаю!
Разоблачил. Промыл и раскрыл.
Прощайте. Я – кончился. Нет больше сил.
Нострадамус в ракурсе нашего времени
Забытые книги – лучше новых, в них всегда есть какая-то предыстория. Листаешь и с недоумением думаешь: неужели не прочитана, или так основательно вычеркнута из ума? И с чувством вины или надежды на то, что вот-вот вспыхнет она вся и вспомнится, перебираешь главы.
Так я сидела над толстенным томом «Нострадамуса», полного собрания его пророчеств в толковании Джона Хоуга, британца, который известен как непревзойденный толкователь ясновидца.
А толковать совсем не просто, потому что оттуда, из 1555-го в наш 1999-й загляд был туманный, витиеватый, изложен так, что смысл понять невозможно. Да ведь и предсказывал он, этот принявший христианство еврей из Прованса, забираясь в такие глубины веков, так обозначая действующих лиц, с которыми случится тот или иной казус, что даже определиться со временем и с географией, с дислокацией затруднительно!
Толкователь, который Катрен с провидением пытается приткнуть к случившемуся в 17-м или 20-м веках, может вполне считаться соавтором провидца. А если у него не получается примостить предсказанное ну вовсе никуда – он на худой конец выдохнет и отправит сказанное в какой-нибудь 25-й или 30-век. А это уж вовсе даль туманная! Типа, спели нам, что «И на Марсе будут яблони цвести!» – а когда это свершится, одному Господу ведомо!
Да, на протяжении всей обозримой истории, человечество весьма и весьма почитало тех, кто находился на прямой связи с самим Господом, мог предсказать, что свершится с его современниками или с потомками в очень отдаленном будущем. Все эти вещие Кассандры, весталки, жрицы и жрецы могли предсказывать войны и победы, солнечные и лунные затмения, мор и голод. Что-то из этих предсказаний опиралось на многолетние почти научные наблюдения и выводы, что-то выводилось из климатических катаклизмов, что-то из проницательного взгляда на вещи.