Поговорим о депрессии. Признать болезнь. Преодолеть изоляцию. Принять помощь - стр. 55
Вопросы, затронутые в главе 5, создают задел для обсуждения темы «Семья и друзья» в главе 6. Депрессия – в буквальном смысле заразная болезнь. Она «заражает» всех, кто находится рядом с депрессивным человеком. Чтобы понять опыт депрессии, не в последнюю очередь следует принять во внимание реакцию «нормальных» людей на депрессию своих близких и друзей. Несомненно, очень важной стороной моей депрессии было ее воздействие на мою жену и двоих детей. Последние два десятилетия меня очень беспокоило, как отразилось на взрослении моих детей – сына, которому сейчас 23 года, и 20-летней дочери – пребывание рядом с непредсказуемым, безумно раздражительным и слишком часто недоступным родителем. Поразительно, что от меня не ушла жена. Поскольку моя депрессия – это в равной степени и их история, я решил опросить 10 человек, чья жизнь тоже связана с депрессивными людьми. В главе 6 я попытался изложить феномен депрессии с их точки зрения.
В главе 6 поставлена и более специфическая аналитическая задача – определить границы участия и сочувствия к депрессивному человеку со стороны окружающих. Перед тем, у кого близкий друг или член семьи болен, встает сложная проблема – определить посильную и правильную меру помощи, заботы и сопереживания, которую можно предложить. При недостаточной вовлеченности он рискует не выполнить свои обязательства, при чрезмерной – заразиться унынием и болью больного. Кроме того, я считаю, что мера сочувствия и помощи будет варьироваться в зависимости от социального статуса вовлеченных лиц. Следуя предложенной в предыдущих главах системе представления данных, я рассматриваю в главе 6 четыре «конкретных случая». Эти четыре свидетельства о заботе и преданности помогут выявить различия в требованиях к супругам, родителям, детям и друзьям страдающего от депрессии человека.
Несколько лет назад Чарльз Райт Миллс[96] говорил, что большинство членов общества с большим трудом связывают личные бедствия с крупными историческими переменами и институциональными противоречиями, на фоне которых и в связи с которыми протекает их повседневная жизнь. Действительно, мои собеседники видели источник личных проблем исключительно в повседневных обстоятельствах своего непосредственного опыта, а то и вовсе только в себе самих. Осознание ими источника собственной депрессии редко подразумевает устройство общества в целом или влияние на их психическое благополучие масштабных культурных изменений. В последней главе я пытаюсь связать депрессию с характером современного общества, выходя за рамки свидетельства моих собеседников.