Размер шрифта
-
+
Поэзия перевода. Избранные переводы Ханоха Дашевского - стр. 22
Отро́к, брат его, оказался.
Сырчан в плавнях Дона, как рыба, затих,
Но звона мечей вожделеет.
Он утром коней объезжает степных,
Днём птиц поражает, зверей полевых,
А ночью – план мести лелеет.
У славных абхазов царём стал Отрок.
Он время проводит в веселье:
Пьёт сладкие вина, охотится впрок,
Гарем его полон, сатрапы у ног,
И пляски и пир и похмелье.
И минули дни, пробежали года —
Всё так же Сырчан осторожен.
Вдруг весть разнеслась: закатилась звезда
Владимира-князя – уже никогда
Не вытащит меч он из ножен.
Услышал Сырчан, и верблюдов и скот
Повёл он к днепровским порогам,
К курганам князей половецких, и вот
Пустая равнина глазам предстаёт,
А брат – за Кавказским отрогом.
Гонцов он к Отроку послал, и они
С таким возвратились ответом:
«Охоте в горах посвящает он дни,
А ночи – пирам, и, о хан, не вини! —
Абхазянкам полуодетым».
И Ора призвал, песнопевца, Сырчан:
«Так скажешь Отроку: «Без страха,
О, брат, поднимись, снаряди караван,
И в степь возвращайся, в отеческий стан,
Ведь нету уже Мономаха».
И если ответит на это Отрок:
«Милее, чем зовы Сырчана
Мне край благодатный, простёртый у ног,
Спой песню и брось ему этот пучок
Травы нашей пряной – емшана…»
Промолвил Отрок, глядя Ору в глаза:
«Не пленник я прежних обетов.
Коль хочешь – так пой! Даже если слеза
Прожжёт мои очи, то знай, что лоза
И девы сильнее поэтов».
Взял лютню певец, и напевы степей,
Как грохот копыт, зазвучали,
Как шум боевой тех торжественных дней,
Когда половецких заслышав коней,
Славянские земли дрожали.
Отрок не внимает. Ор снова поёт
Ту песню тоски и томленья,
Которую пели, ведя хоровод,
У вод лебединых встречая восход,
Красавиц степных поколенья.
Свой кубок Отрок поднимает, а Ор
Уж новую песнь запевает,
Что матери детям поют, если с гор
Срывается буря, колебля шатёр,
И дико в степи завывает.
И взор опускает Отрок, и царя
Лицо застывает в смятенье.
Но пляшут наложницы, скоро заря,
И ликом светлеет Отрок, говоря:
«Исполнил, певец, порученье?»
«Исполнил!» – бледнеет певец и встаёт,
И, лютню оставив, емшана
С последней надеждой пучок достаёт,
И вытянув руку, бросает вперёд,
В лицо непокорного хана…
На горной тропе предрассветный туман,
Но дом уже виден, далёкий.
Отрок осторожно ведёт караван,
К лицу прижимая душистый емшан,
И слёзы стекают на щёки.
Первые мертвецы[33]
Он здесь, он здесь! Явился он —
Великий мор людской! —
Вещает колокольный звон
На башне городской.
Он здесь, он здесь! Он у ворот,
Могуч, неумолим!
Лачуги и дома господ
Открыты перед ним.
Он здесь! Снимает урожай!
Его ужасен след!
Наверно, вымрет скоро край,
А в гетто мёртвых нет!
По городам, по деревням
Смятенье, плач и стон.
Страница 22