Размер шрифта
-
+
Поэзия перевода. Избранные переводы Ханоха Дашевского - стр. 23
Здесь правит смерть! Лишь в гетто – там
Не видно похорон.
Вещает колокол, гудит:
Сто мёртвых ночью! Сто!
И только в гетто – чернь твердит —
Не заболел никто.
Что скажут рыцарь и монах
В ответ на глас молвы?
Мрачнеют лица. В гетто – страх
От шороха листвы.
Дрожат и ждут… Судьба лиха…
Вдруг радость: наконец
Есть двое мёртвых! Ха-ха-ха!
Благословен Творец!
Не торговать, не на базар,
Не удивлять купцов —
Везут, как редкостный товар,
Двух новых мертвецов.
Вчера поднять не смели взор,
И вот – благая весть!
Смотрите все: великий мор
Теперь и в гетто есть!
Но жалко, нет колоколов,
И башен нет у нас.
И возглашает, петь готов:
«Есть в гетто смерть!» – Парнас[35]!
Ури-Нисан Гнесин
1879, Стародуб (Россия) – 1913, Варшава
«В час заката, в час молчанья…»
В час заката, в час молчанья
Незаметно роща плачет —
О голубке так рыданья
Сердце горестное прячет.
Что ты, роща, лик склонила,
И в тоске осенней вянешь?
Сердце, что стучишь уныло,
И больную душу ранишь?
Шепчет роща: «Отшумела
Я зелёною листвою,
А голубка улетела,
Сердце взяв твоё с собою».
Элегия
Нет, не пасмурного солнца
Еле светит луч, мерцая —
То в моём напеве искра
Угасает золотая.
Ибо ложному кумиру
Я поверил в час сомнений.
И ему слагал я гимны,
Преклонив пред ним колени.
И казалось – даже в скорби
Я кумира не отрину.
Но пропала вера эта,
Словно канула в пучину.
Рухнул идол мой могучий,
Богом бывший мне когда-то,
И теперь между собою
В бой вступили бесенята.
Чтобы мой оплот последний —
Душу полную смятенья,
Превратить в свою добычу,
И терзать без сожаленья.
Нет, не пасмурного солнца
Еле светит луч, мерцая —
То в пустыне мёртвой гаснет
Искра жизни золотая.
«Страстью томим, в одиночестве…»
Страстью томим, в одиночестве
Гасну я день ото дня…
Что же стыдишься ты, милая?
Или не любишь меня?
Или всё ждёшь, пока сбудется
Сна золотого обман?
Бога живого заменит ли
Идол – литой истукан?
Так не стыдись же, любимая!
Дай мне ладонь, и вдвоём
Мы на руинах покинутых
Храм наш с тобой возведём!
Яков Фихман
1881, Бельцы (Бессарабия) – 1958, Тель-Авив
Она одна
Она одна красою незаметной
Сияет мне, неяркий свет тая
Любви безмолвной, но не безответной:
К ней отовсюду мчится кровь моя.
Да, дни пройдут её поры расцветной,
Да, смоет прелесть времени струя;
И золотистый взор и лик заветный —
Их скроют ночи зыбкие края.
Но не померкнет прежнее сиянье
В моей душе, и сердце, как птенец,
Увидев мир впервые, запоёт.
И изольёт на нас очарованье
И нежность грусти солнечный венец,
Закатом озаряя небосвод.
Год без тебя
Год без тебя. Ты дремлешь там, в могиле.
Страница 23