Поединок со смертью - стр. 42
– А тебе, правда, интересно?
– Правда, – сказала я, и это было истинной.
– Я голода больше всего боюсь, – сказала женщина так, будто открывала мне какую-то опасную тайну – низким голосом и подперев щёку рукой, при этом пристально глядя на лежавший на цветном блюде неровно отрезанный кусок хлеба. – Всё могу вытерпеть, только не голод. А вот как это объяснить тем, кто никогда не переживал ничего такого? Вот как?
Я смущённо пожала плечами.
– А я ведь и в Москве работала. В магазине «Колбасы», – сказала она. – И покупатели меня любили…
Она долго задумчиво молчала, теребя край скатерти. Но вот её настроение снова изменилось. Руки наконец успокоились, мирно легли на стол, лицо просветлело, губы раздвинулись в добродушную, немного грустную улыбку. Вот было бы странно встретить её там, в московском магазине! Мы бы могли кивнуть друг другу, или просто даже не взглянуть одна на другую. Я бы ничего не узнала о ней, и она ни о чём не спросила бы меня. Всё случай… Да, это случай! Она глянула на немя и вдруг заколебалась – о чём говорить дальше и говорить ли вообще, лицо её мгновенно стало непроницаемой маской…
– Доводилось голодать? – спросила я после паузы. – Она кивнула. – И часто?
Любезность с её лица уже исчезла без следа, а во взгляде умных пристальных глаз опять появилось новое выражение – почти искреннего удивления. Поза её не менялась, но вся она как бы подобралась, насторожилась, как птица на ветке при виде изготовившейся к прыжку кошки. Потом снова повеселела, слабо улыбнулась лёгкой дружелюбной улыбкой, и теперь сидела так, словно забыла убрать её с лица. Она чего-то ждала. Я протянула к ней раскрытую ладонь – будто говоря жестом: «Продолжай, я тебя внимательно слушаю». Но она по-прежнему молчала. И я спросила то, что может в подобной ситуации спросить каждый, не слишком боясь показаться назойливым и люботытным:
– А где же отец ребёнка?
Она, как-то смешно выпятив губы, пожала плечами и сказала безразлично:
– Я его выгнала.
– Почему? – спросила я уже вполне законно – такой ответ не мог оставаться без дополнительного вопроса.
– Не знаю. Невмочь наверно стало жить вместе.
– Как это?
– Так.
– Открыла дверь и выгнала?
– Ага, только сказала сначала: «Ну хватит уже глупостями болтать, пошёл-ка ты отсюдова!»
– И он ушёл?
– Ушёл, куда денется… А не уйди он сам, так на руках бы вынесла.
– Как это у вас так легко получилось? – искренне удивилась я. – Чем он так тебе не угодил, что ты его выгнала? В провинции ведь трудно без мужчины вести хозяйство. Верно?
– Верно-то верно, да это особый случай, – сказала она в раздумии. – Вообще он спокойный был, вроде нормальный, мужик как мужик, а тут вдруг на него блажь как найдёт, – что тот лис делается…