Под пение оляпки - стр. 30
– Сегодня мы отмечаем Блот. По традиции он проводится осенью, как празднество сбора урожая, и зимой, когда день становится невыносимо короток, отдавая дань и благодарность богам за прожитый год, – рыжий хоть и смотрел вновь на площадь, краем глаза отметил, как заинтересованно придвинулась к нему девушка.
– Прям на улице? В такой мороз?
– Нет, – насмешливо фыркнул Йон, также присоединяясь к беседе.
Он, хоть и считал, что с рабами не стоит нянчиться и следует использовать их по прямому назначению, к Савраске относился весьма снисходительно. Асгейр полагал, что друг не смог устоять перед темными глазами, умеющими смотреть на мужчин весьма обольстительно.
– Мы отправимся по тропе к скалам, где сокрыта священная роща и воздвигнуто капище. Там будут принесены жертвы и вознесены молитвы. А мудрая сейдкона предскажет судьбу любому желающему, – говорил Йон так, словно обращался к неразумному ребенку.
Рабыня побледнела и с суеверным ужасом прошептала:
– Кровавые?
– Всякие, – многозначительно закончил Йон, насмешливо посматривая на девушку, чье лицо уже практически слилось с окружающим их снегом.
Асгейр не смог сдержать усмешки, чем заставил Савраску отступить на шаг. Он слабо представлял, почему решил потащить ее с собой сегодня. Быть может в надежде, что девушка перестанет относится к ним, как к сборищу кровожадных тварей, и сможет разглядеть то, чем они живут? Но посматривая на нее сейчас, викинг лишь убеждался, что она не способна понять.
– Сколько тебе лет, Савраска? – вопрос Асгейра оказался для девушки неожиданным. Обычно немногословный, угрюмый и отчужденный он мало обращал внимания на рабыню, и нынешнее поведение слабо походило на привычного ей Асгейра.
– Восемнадцать.
Немного помолчав, девушка сказала уже смелее:
– И меня зовут не Савраска.
Друзья переглянулись. Йон многозначительно закатил глаза и отвернулся. Он редко запоминал имена женщин. Еще реже интересовался как их зовут. Асгейр же невольно улыбнулся реакции друга. В ней были постоянство и предсказуемость, вселяющие в сердце тепло, которое появляется лишь от обладания знаниями о близких людях.
– Неужели? – Асгейр приподнял левую бровь, оглядывая девушку весьма насмешливо. – И как же, позволь узнать?
– Аетэль. Мое имя Аетэль.
– Хм…
Асгейр встал со своего места, размял затекшие ноги и приблизился к Савраске. Схватил пальцами ее острый подбородок и чуть наклонил голову вперед, наблюдая, как у нее сбивается дыхание и приоткрывается рот. Голос его, вначале звучавший тихо и почти что ласково, постепенно становился тверже и жестче: