Под каблуком у Золушки - стр. 31

— Романова, о чём нам уже говорить? Я совершенно случайно узнаю от соседки, что она беременна. Что кроме меня к ней ходит ещё какой-то мужик. А может несколько. Это уже неважно. Она вообще собиралась мне когда-нибудь сказать?

— Кай! — рявкнула Данка. — А ты вообще собирался к ней возвращаться? Ты сказал ей: «До свидания! Я женюсь». Она десять лет ждала от тебя этих слов.

— С чего бы это? — ещё держался он под её напором.

— С того, что любит тебя всю жизнь. С того, что за всю жизнь у неё был только один парень. И это был ты, Кай! — она показала на него пальцем. — И ты возвращался, возвращался и возвращался, пока в один прекрасный момент вдруг не решил жениться на деньгах.

— Я ничего ей не обещал.

— Нет. Но она всё равно ждала. Ждала и надеялась. Просто потому, что иначе не могла.

Он опустил голову и тяжело вздохнул.

— Но ты всё равно ушёл, — продолжала сестра. — Только знаешь, что? Уходя — уходи. Если за столько лет ты так и не понял, что тебе на самом деле дорого, то уходи, и не трави ей больше душу.

Она развернулась — маленькая, гордая птичка воробей — и ушла с прямой спиной, не попрощавшись. Вот и поговорили!

Если бы он чувствовал себя лучше и, если бы у него был дом, он бы сейчас собрался и уехал. Но дома у него не было, и ухаживать за ним было не кому, поэтому он просто спустился назад на подушку и закрыл глаза.

Надо построить свой собственный дом! И создать свою собственную империю!

«Когда-нибудь я тоже встречу девушку, с которой заведу детей. И может даже буду счастлив. И мы будем жить с ней в этом доме, а наши дети наследуют мою империю», — это было последнее, что он подумал, прежде чем погрузиться в тяжёлый медикаментозный сон. И он даже успел улыбнуться светлому образу юной Лукреции с пронзительно-синими и такими родными глазами.

7. Глава 6

ОКСАНА

После разговора с Данкой осталось чувство как после землетрясения. Она словно сидит на обломках счастья, которое своими руками строила по кирпичику, бережно подгоняя один к одному каждый прожитый день. А теперь всё рухнуло в один миг.

Глупо. Нелепо. До слёз обидно. И этот дурацкий Ромка, которого Оксанка старательно вымарывала из своей памяти, вылез так некстати. А переубедить Кайрата в чём-то сложнее, чем убедить.

Отчаяние — плохой советчик. Прошлый раз она от отчаяния вцепилась в Ромку, сейчас — в Назарова. И хоть первым желанием было бежать к Кайрату в больницу и, упав на колени, признаться во всём и умолять её простить, она знала, что его не разжалобят её слёзы. Будет ещё хуже. Хоть казалось, что хуже не куда.

Расстроенная, подавленная, не выспавшаяся она приехала утром на работу, и, расплакалась, упав на грудь Назарову.