Почти любовь - стр. 102

Я не боялся, а зря…

12. Глава 11

Глава 11

Восемь месяцев спустя

Олеся

— Явилась! Еще и с утра пораньше! — ворчливо встречает меня Аделаида Степановна.

Я пропускаю «наезд», пру в палату, как танк, и уже с порога фиксирую отдышку и синюшный цвет лица. Без прически и привычного макияжа, в простом цветастом халате и резиновых сланцах моя любимая Адушка выглядит больной и постаревшей на десяток лет.

— Почти обед, Аделаида Степановна. — Внутри все трепыхается от беспокойства, но удержав на лице спокойную улыбку, я прохожу к тумбочке. Открыв дверцу, смотрю на пустые полки, но никак не комментирую. Чему удивляться? Кроме меня, у Адушки никого нет. Могла бы с соседями наладить общение, но характер уж больно склочный. Само собой, не от хорошей жизни.

Тяжело вздохнув, я выкладываю из сумки бутылку минералки, постное печенье и разрешенные фрукты.

— А ну-ка убирай обратно! — ругается Адушка. — Не надо мне ничего. Ишь чего выдумала.

— Не командуйте. Вы не у себя дома, — строго осаживаю старушку. — Почему мне не позвонили? Я чуть с ума не сошла! Прибежала с утра, а вас нет. Спасибо Марфе Петровне, подсказала, где искать!

— А Машке бы язык выдрать. Мелет вечно, как помелом.

— Она о вас тревожится, — с укоризной качаю головой и переключаюсь на более насущные темы. — Я с врачом говорила, обещал, что через неделю вы будете дома.

— Только обещать и умеют, — бубнит под нос Аделаида. — К ним только попади, потом разве что вперед ногами…

— Что вы такое говорите! Нам через две недели день рождения ваш отмечать. Я торт испеку по собственному рецепту, на прогулку сходим в парк, в вашу любимую кондитерскую заглянем, — подскочив к капельнице, проверяю наличие препарата, затем заглядываю в мусорное ведро, чтобы убедиться, что вводимое лекарство соответствует листу назначений. Как говорится: доверяй, но проверяй. И про торт я чуток слукавила. Кулинар из меня никакой. Кравцов может подтвердить. Он мне уже неделю пересоленные и подгоревшие кексы вспоминает.

— Не суетись, Леся. Лучше сядь поближе, — сухим голосом просит Адушка, указав взглядом на стул. — А то у меня от тебя в глазах мельтешит.

Я послушно сажусь, с тяжёлом сердцем глядя на торчащую из ее вены иглу. Адушка взволнованно шевелит узловатыми пальцами, сгребая больничный пододеяльник.

— Это ты мне отдельную палату выбила? — смотрит на меня с упреком.

Я отвожу взгляд и киваю. Врать бессмысленно, она меня насквозь видит.

— Зачем? Вдруг кому-то нужнее? Я пока помирать не собираюсь. Подумаешь, давление подскочило.

— Вы слишком легкомысленно относитесь к своему здоровью. Себя нужно беречь и лелеять, — серьезным тоном отчитываю женщину, годящуюся мне в прабабушки.