Победа в лабораторных условиях - стр. 64
Из мастерской вела ещё одна дверь, запертая на навесной замок. Генрих бросил в её сторону любопытный взгляд, но дядька Ратмир велел:
– Фартук надевай, защитные очки бери – и иди сюда.
Он положил перед ним грубо выплавленную шестерёнку размером с половину ладони, напильник, кусок наждачки и чертёж.
– Размеры проставлены, линейку найдёшь. Шлифуй точно под размер, ни больше, ни меньше. Доделаешь – объясню, зачем она нужна.
И Генрих, сев на табурет, занялся делом.
Оказалось, что шестерёнка нужна в сложный заводной механизм большой куклы. Генрих вставил её на место, дядька Ратмир повернул медный ключ, и кукла подняла по очереди одну и вторую руку. В её туловище, оголённом сзади, было ещё достаточно места, и Генрих понял – теперь они будут собирать остальные части, чтобы она двигала не только руками. Угадал.
Удивительная это оказалась работа. Пять часов пролетали как один. Дядька Ратмир бывал иногда добрым и улыбчивым, иногда злым, но ругался только за две вещи: когда Генрих бывал неаккуратен и когда он не задавал вопросов.
– Вопросы, малец, это основа обучения, – говорил он. – Не могу я залезть тебе в черепушку и понять, что у тебя там. Не знаешь – спрашивай. Сомневаешься – приводи доводы.
Впрочем, глупых вопросов он не поощрял, но Генрих их старался избегать. Понимал: если ответ можешь найти сам, сначала думай.
В конце первой недели дядька Ратмир на полном серьёзе протянул ему тысячу кредитов – стопку помятых купюр, и Генрих впервые испытал неловкость от того, что берёт деньги. Ему казалось – это он дядьке Ратмиру должен. Но тот проворчал:
– Куклу забрали сегодня, расплатились. Хорошо вышло. Завтра я буду ремонтом заниматься, а ты сядешь чертить такую же, но попроще. Понял?
Генриху оставалось только счастливо закивать в ответ.
Глава тринадцатая, в которой верховная ведьма говорит правду
Марика сидела на крыше, свесив ноги вниз, и смеялась. Генрих показывал ей маленькую железную обезьянку. Она махала руками, чесала затылок и загибала хвост.
– Как ты это сделал?
– Не совсем я, – признался Генрих. – Это мой учитель помог. Но я сам делал чертёж. И точил всё я, а он плавил. Он меня к печи не пускает.
– Это всё равно потрясающе.
Она повернула ключик на спине у обезьянки, посадила её на крышу и снова залюбовалась на смешные дёрганые движения.
Весна цвела в Шеане пышно и красиво. Даже серые дома и узкие улицы казались Марике прекрасными в лёгкой дымке распускающихся почек. На площадях и вокруг фонтанов пробивалась молодая трава. На крышах зеленел мох. И всё вокруг выглядело таким живым, таким свежим, пахло так вкусно, что хотелось хохотать от счастья.