По праву моей ненависти - стр. 71

— А мне девушка с обложки понравилась, — сбивчиво призналась Эмилия. — Мне кажется, она на тебя похожа.

— Что-о-о? — Кейт расхохоталась и от смеха выронила книгу, которая громко шлепнулась на пол. — Если это комплимент, то ужасный!

— Почему?

— Потому что она уродка. Ты только посмотри, — подняв книгу с пола, Кейт потрясла ею в воздухе, — на воблу сушеную похожа. Хочешь сказать, я такая? — подруга втянула щеки и смешно свела к переносице выпученные глаза, изображая сушеную воблу.

— А мне кажется, она красивая. Это же Симонетта Веспуччи, она была первой красавицей Флоренции.

— Так то когда было? — продолжала возмущаться Кейт, — лет пятьсот назад? А по нынешним временам она уродка.

— Я так не считаю, — Эмилия подошла к подруге и потянулась к «Лауре», — но если тебе она не нравится, отдай ее мне. Я тогда что-нибудь другое подарю.

— Ну уж нет! — Кейт вскочила на кровать, подняла книгу над головой и запрыгала, выкрикивая в такт: — Та-дам! Та-дам! Не-от-дам! Не-от-дам! Бу-ду-смот-реть-на-урод-ку-по-хо-жу-ю-на-ме-ня!

— Отдай! — Эмилия тоже запрыгнула на кровать и попыталась отобрать книгу. Но Кейт ловко уворачивалась, и у Эмилии ничего не получалось.

Остановились они лишь тогда, когда Кейт, жонглируя книгой, нечаянно поцарапала обложку ногтем.

— Ой! — воскликнула она, тяжело дыша и рассматривая царапину. — Прости, я не хотела!

— Хотела, — по-детски нахмурилась Эмилия и села на край кровати, свесив ноги.

— Нет, правда не хотела! — виновато сказала Кейт, присаживаясь рядом и смахивая со лба прилипшие волосы. — И книга мне понравилась, и царапину мы как-нибудь уберем, честно! А пока давай приточим торт?

Конечно, царапину с обложки убрать не удалось. Белая полоска легла на лицо Весны неизгладимым шрамом.

Поэтому, когда Эмилия потянулась за книгой на полке чудовища, она затаила дыхание. Но взяв «Лауру» в руки, выдохнула (то ли разочарованно, то ли облегченно) — обложка оказалась без царапины.

Вернув книгу на полку, Эмилия продолжила поиски и вскоре нашла то, что искала — «К востоку от Эдема» Джона Стейнбека.

Издание было современное — не такое, как у Кейт.

Эмилия стала листать страницы, выхватывая из текста подчеркнутые фразы:

«Удивительное все-таки достижение человечества: способность смотреть на очевидность и не верить своим глазам».

«Когда человек говорит, что не хочет о чем-то вспоминать, это обычно значит, что он только об этом и думает».

«По-моему, игра в прятки с самим собой — не такая уж редкая штука. Некоторые всю жизнь в нее играют и все без толку».

«Возможно, каждый скрывает в себе некую темную заводь, где плодится зло и прочая гнусь. Но заводь эта огорожена, и, пытаясь выбраться наружу, ее обитатели скатываются по скользкой стенке обратно. И все же разве не может случиться, чтобы у какого-нибудь человека колония в заводи, окрепнув, перебралась через стенку и выползла на волю? Не такой ли человек становится, по нашему определению, монстром и не сродни ли он нам всем с нашими скрытыми заводями? Было бы нелепо, если бы мы понимали только ангелов: ведь дьяволов придумали тоже мы