По праву моей мести - стр. 2
Затем мы принялись сооружать свадебный наряд. Тюлевая гардина была порезана и повязана на голову, а простыня немного укорочена и превращена в элегантное платье. В таком роскошном виде я и предстала перед гостями за праздничными столами. Когда все почему-то замолчали, я решила спеть и задорно затянула: «Я невеста неплоха, выбираю жениха!» Этой русской песне меня научила мама.
Как только я это спела, все громко расхохотались. Ну, кроме госпожи Умаровой — она сразу почуяла неладное — и ее пасынка Карима, который стоял в своей излюбленной позе — раздутого от собственной важности пингвина. Черный костюм и белая манишка лишь добавляли сходства — так прям и хотелось стукнуть этого зазнайку по голове.
— А чья же ты невеста, Айлин? — спросил дедушка Магомед.
В поисках подходящей «жертвы» я повертела головой по сторонам. Лучше, чем Карим, было не найти, и я показала на него пальцем:
— Карима Умарова.
Все захохотали еще громче.
Карим стал красным, как платье его мачехи, и постоянно бросал на меня злобные взгляды. Так ему, пингвину, и надо!
Правду сказать, этот ужасный человек еще в детстве раздражал меня неимоверно. Как-то мы столкнулись в пекарне, где Карим покупал чуду, а я пришла за хлебом. Умаровы тогда уже не жили в поселке постоянно, а лишь приезжали с детьми на лето.
Кариму было семнадцать. Его туфли блестели, как горшки тетушки Зухры. Кто носит лакированные туфли в семнадцать лет?
Пока я их разглядывала, он повернулся в мою сторону и вдруг скорчил такую гримасу, будто увидел змею. Я фыркнула и отвернулась. Хотя по непонятной причине этот тип всегда смотрел на меня, как на полное ничтожество, в тот раз я так разозлилась, что пролезла в их сад и, да простит меня Аллах, вырвала редкие плюмерии. А ведь они были ни в чем не виноваты. До сих пор мне стыдно за этот поступок.
После этого я видела напыщенного пингвина редко. А после случившегося с нашими родителями он и вовсе не посещал Сулдаг.
Но теперь вдруг вернулся.
У меня не было сомнений — приезд Карима Умарова ничего хорошего не предвещает. В лучшем случае он приехал, чтобы завершить начатое своим отцом. В худшем — превзойти его в деле разрушения чужих судеб.
И на свою беду я не ошиблась».
3. ГЛАВА 3
«Долгих восемь лет огромный дом Умаровых по вечерам зиял черными глазницами окон, а теперь в них то и дело вспыхивал желтоватый свет. Я бы никогда в жизни не переступила больше порог этого проклятого дома, но моя будущая свекровь, мать Ахмеда, очень просила помочь ей.
Она вместе с дочерьми Дилярой и Адиной вызвалась отмыть этот дом до блеска, но накануне Адине стало плохо. Не так давно у сестры Ахмеда случился выкидыш, а теперь она снова была беременна, и ее сразу положили на сохранение в больницу. Диляра осталась с сестрой.