По обе стороны измены - стр. 6

– С поломанными рёбрами домой?

– Так мне сказали. Что переломы одного-двух рёбер лечатся амбулаторно, – зачем-то повторяю ненужную информацию.

За то время, пока я ждала окончательный диагноз, из меня словно выжали все жизненные силы.

– Так. Не надо нам амбулаторно. Пусть лучше под наблюдением врачей будет. – Вика одновременно кому-то пишет сообщение. – Не переживай.

– Вик…

– А? Я сейчас. Маме написала.

– Моей? – облизываю пересохшие губы.

– Нет. Своей.

– Моей не говори пока ничего.

– Эм…

Не без труда поднимаю на Малышкину вопросительный взгляд.

– Что ещё случилось?

Вика с шумом выдыхает, надувая при этом щёки.

– Не переживай. Всё нормально. – Отмахивается.

– Вика, – произношу с лёгким нажимом, требуя ответа.

– Знает твоя мама уже всё, – признаётся неохотно.

– Что именно?

– Всё. Сейчас же у нас все, кому не лень, папарацци недоделанные. Кто первый успел, тот и слил в сеть. Чуть ли не в прямом эфире трансляцию вели. Сволочи! Вот мама твоя и увидела. Позвонила тебе. А телефон у Кости был. Ему пришлось ответить и всё ей рассказать. Ах, да! – спохватывается. – Держи.

Протягивает мой смартфон.

– Спасибо, Вик.

– Да не за что. Кстати, этот «труженик» был?

– Нет. И вряд ли он скоро появится.

Вова подождёт, когда всё утихнет. И когда я остыну.

– Ах, ну да, ну да. Там же рабочая задница пострадала.

– Вика! – шикаю на подругу.

– Что, Вика? Ох, чёрт! – восклицает, когда до неё доходит смысл того, что она сказала. – Упс. Оговорочка по Фрейду вышла, – глупо хихикает. – Я немного не то имела в виду, что получилось, – оправдывается.

Чтобы Малышкина и за что-то оправдывалась? Это редкость. Причём уникальная.

– Но получилось как раз то! Надеюсь, ты не собираешься его защищать?

– Кого?

– Вовку. А вообще, мне очень интересно, что он скажет в своё оправдание.

– Я не собираюсь слушать никакие его оправдания.

– И правильно. Потому что такое оправдать нельзя! Алла, а Аришка? Как она это перенесёт? Он же ведь для неё был всем.

До Малышкиной только сейчас доходит весь ужас ситуации. Ведь дело даже не в том, что Вова изменил мне. Он предал дочь, которая без ума его любила.

– Вот именно. Был.

5. Глава 3

Стон дочери вырывает из неглубокого тревожного сна, которым мне удалось забыться лишь под утро. Распахиваю глаза и вижу, как она пытается сесть на кровати. Сама.

– Аря! – испуганно вскрикиваю и, не успев окончательно проснуться, помогаю ей сначала сесть на кровати, а потом встать. – Ты зачем сама встаёшь?

Ей ставят обезболивающее, но отсутствие закрепляющей повязки на груди не избавляет от тревожности, а наоборот, лишь усиливает волнение.