Пленница Чёрного Шакала - стр. 3

Та ссора закончилась дракой. Я была зла и не собиралась терпеть истерику Витьки. Работать он не хотел, и я решила съехать от него на квартиру подруги. Моей получки едва хватит, чтобы не сдохнуть с голоду, а мой великовозрастный братец пусть выкручивается сам. Тогда я ещё не знала, какой кошмар меня ожидает…

***

— Слушай, зачем тебе это надо? Ты же себя угробишь! Посмотри на себя, на свои руки! Это же ужас!

Единственная лучшая подруга, которая меня не предала, качает головой. А что мне смотреть на себя? Да, макияжем я больше не пользуюсь, руки огрубеют от работы, но это неизбежно. Волосы, моя гордость, собраны в гульку, ногти обломаны. Становится грустно и смешно одновременно.

— Алин, не надо. — морщусь я, глядя на стайку голубей у бордюра.

Птицы дерутся за крошки хлеба, которые мы им бросаем. Один пернатый, крупнее других, яростно клюёт сородичей, отгоняя от кормушки. Красавец, горделивый, смелый. Вот так и в жизни — слабые погибают. А я не желаю быть слабой.

— Давай, я поговорю с отцом? — вновь предлагает альтернативный вариант Алинка, тронув меня за рукав пальто. — он тебя пристроит к себе в фирму.

— Кем? Бесполезной секретаршей? — протестую я, высыпая из пакета остатки крошек. — я же ничего не понимаю в делах его компании.

— Да какая разница! Будешь сидеть в офисе, и получать деньги. — злится Алина, откинув на плечи пышную, вьющуюся шевелюру. — это ведь лучше, чем махать тряпкой!

Конечно, она права. И её папаша, богатый бизнесмен, мог бы без лишних вопросов взять меня на работу. Дочь он обожает, и всегда исполняет любой каприз. Но моя чёртова гордость вопит, и я снова отрицательно мотаю головой. Это было бы ещё унизительнее, — торчать в офисе, чтобы за спиной шептались, мол, залезла по блату, а толку ноль. Достаточно и того, что Алинка тайком от предков разрешила мне пожить в её квартире. Хату, между прочим, ей подарили на восемнадцать лет. Сама она перебралась к бабушке, и родителям ничего не сказала.

— Поехали по магазинам, хоть развеешься. — всё ещё сердится, и я улыбаюсь, искренне ей благодарная за поддержку.

— Нет, Алин, ты что! У меня нет лишних денег.

— Я заплачу!

— Забудь об этом. — отрезаю я так, что она сникает.

Разговор тяготит, и я поднимаюсь с лавки. Сегодня у меня ночное дежурство, времени отоспаться в обрез. Да и подкрепиться бы не мешало, в желудке отчаянно урчит. Подруга торопливо роется в модной сумке, достаёт кошелёк, и, невзирая на мои протесты, суёт пачку купюр. Искушение огромное, но я не беру деньги. Отдавать-то нечем, а быть у кого-то в долгу не привыкла. Алинка обиженно сопит, и я обнимаю её.