Пираты, или Тайна Бермудского острова - стр. 39

– Так как же, мистер вице-адмирал, – на этот раз Джеральдин обращался лично к нему, словно бы не обращая внимание на остальных троих контр-адмиралов, – мы с вами, – имел он в виду уже и других членов собрания, – дальше поступим?

В сложившейся ситуации подчиненному офицеру не оставалось ничего более или менее верного, как совершенно спокойно ответить:

– Необходимо узнать, какие у террористов требования, а в последующем действовать соответственно их запросам, если они – подчеркну! – окажутся соразмерны нашим возможностям. Ну, а там, собственно, уже и задумываться: стоит ли ставить в курс вышестоящее руководство? – Сказал он вроде бы и не о чём, размыто, но в то же время доходчиво.

– Вот именно это я и хотел сейчас слышать, – удовлетворенно кивнул высокопоставленный командир, а в следующее мгновение обратился к остальным, присутствовавшим на собрании, лицам, пытаясь заручиться их немедленным одобрением: – Все ли разделяют наше с заместителем мнение? – последовал тройной согласный кивок. – Тогда мы – я и Насреддин – берем с собой четыре эсминца – полагаю, что хватит? – и следуем выручать наше судно, – а чуть тише, предназначая неофициальную фразу лишь для себя, – и в том числе моего неразумного сына. Оставшиеся члены собрания будут прикрывать наши тылы на месте, а заодно и координировать конкретные действия! – Сказал он в качестве бесспорного заключения.

***

В то же самое время, но только на борту «Второй Независимости», пиратский капитан, пусть в какой-то степени и удивлённый неожиданным способом общения, но не утративший способности к логическому мышлению, сумел мгновенно сообразить, что, едва начавшись, неоконченные переговоры были прерваны почему-то именно его оппонентом, а не какими-то сторонними, непредвиденными событиями; ещё он смог себе уяснить, что, вопреки установленным правилам хорошего тона, принятым среди джентльменов удачи, разговор закончился резко, внезапно, без надлежавших случаю убедительных объяснений.

– Куда он делся? – изумился кровавый разбойник, несмотря на существенный провал в имевшихся знаниях все же определивший, что от него сейчас просто-напросто ненавязчиво «отбрыкнулись». – И почему твоя штуковина ничего нам больше не говорит? Твой отец что, – установление несложного факта не явилось чем-то уж чересчур затруднительным, – решился шутки со мною, что ли, шутить? – острие клинка уперлось в нежную кожу адмиральского отпрыска, осуществив на горле едва заметный надрез, не замедливший обозначиться вытекающей кровью. – Никому не дозволено вести себя со мной нахальным, неприемлемым образом.