Пираты, или Тайна Бермудского острова - стр. 31

Состарившийся морской «волк» снова умолк и с печальным видом уставился в горизонт, наложив на обветренное лицо печать сильнейшего сожаления; однако молчал он недолго и, отхлебнув в очередной раз крепкого «целебного рома», вернулся к недосказанной повести:

– Вот так, совсем незатейливо, и началась наша с Монни любовь, продолжавшаяся, к сожалению, очень недолго; я тогда полностью растворился в нахлынувших чувствах и настолько потерял разумную голову, что ничегошеньки вокруг не увидел, даже того, что буквально творилось за моей незащищенной спиной… И вот тут ко мне вернулся злосчастный «бумеранг», запущенный некогда во Фрэнка Уойна. Итак, однажды ночью, после одного успешного дела, я, как и обычно, «вусмерть» напился; но – то ли напиток тогда оказался «паленный», то ли попросту меня в тот раз не брало? – на полчаса «отрубившись», я внезапно проснулся и почувствовал, что очень хочу чего-нибудь выпить. Как назло – это я сейчас понимаю, что к счастью – у меня в капитанской каюте полностью закончился «живительный ром», а чтобы восполнить его запасы, мне потребовалось спуститься на нижние палубы. Была ночь, основные члены команды, «надравшись», – подразумевалось «напившись», – спали, и только небольшая горстка злых заговорщиков, уединившись в винном отсеке, держала предательский, тайный совет. Я подкрался поближе и стал внимательно вслушиваться – но что же я слышу?! – оказывается, подчинённой команде давно уже надоел мой необузданный, крайне вспыльчивый, нрав и все они ничуть не против сменить капитана. Вы спросите: что же их до сих пор останавливало? Странное дело, отсутствие подходящей кандидатуры… И вот такой человек нашелся! – почти торжественно объявил Умертвитель, одновременно делая следующий нехилый глоток. – Им оказался – как я был слеп! – униженный муж моей, казалось бы, покорнейшей женщины, на самом деле оказавшийся ее коварным сообщником; получается, театральный спектакль с безраздельной любовью они разыграли лишь для того, чтобы ввести меня в тлетворное заблуждение и захватить себе прекрасное судно, чуть раньше точно таким же способом отнятое у Бешеного Уойна. Все было решено: на утро меня ждали четыре черные метки, означавшие смертную казнь любым из проверенных пиратами способов; в общем, нетрудно было понять, что в недалеком будущем мне предстоит безвольно болтаться на рее. Времени на длительные раздумья не было никакого, поэтому, воспользовавшись привязанной к корме маленькой шлюпкой, и под прикрытием ночной темноты, я, не задумываясь, покинул враз опостылевшее губительное судёнышко.