Петр III. Загадка смерти - стр. 168

Документы об устранении Павла Петровича от престола, вероятно, хранились у нескольких человек и в разных учреждениях. В «странном завещании» императрица писала: «Копию с сего для лучшего исполнения положется и положено в таком верном месте, что чрез долго или коротко нанесет стыд и посрамление неисполнителям сей моей воли»^>453. Факт опечатывания бумаг Екатерины, П.А. Зубова и А.И. Моркова совершенно ясно показывает, где Павел предполагал хранение опасных для него документов и от кого он хотел себя обезопасить. Но уполномоченные Екатериной лица, по-видимому, поспешили сами сдать наследнику имевшиеся у них «вредные бумаги». Поведение Зубовых в 1801 году, кажется, подтверждает наличие поручений, данных им Екатериной II относительно великого князя Александра Павловича. На ужине вечером 11 марта, устроенном Платоном Зубовым, последний произнес речь, в которой сказал, что Екатерина II смотрела на старшего внука «как на истинного своего преемника, которому она, несомненно, передала бы империю, если бы не внезапная ее кончина». Уже после переворота Валериан Зубов в беседе с А. Чарторижским говорил: «Императрица Екатерина категорически заявила ему и его брату, князю Платону, что на Александра им следует смотреть как на единственного законного их государя и служить ему, и никому другому, верой и правдой. Они это исполнили свято, а между тем какая им за то награда?» Что касается «святого исполнения», то Валериан Зубов погрешил против истины, поскольку, располагая документами или устными поручениями Екатерины, Зубовы после ее смерти ничего не сделали, чтобы возвести Александра Павловича на престол. Чарторижский так прокомментировал заявление Зубова: «Слова эти, несомненно, были сказаны с целью оправдаться в глазах молодого императора за участие в заговоре на жизнь его отца и чтобы доказать ему, что этот образ действий был естественным последствием тех обязательств, которые императрица на них возложила по отношению к своему внуку. Но они, очевидно, не знали, что Александр и даже великий князь Константин вовсе не были проникнуты по отношению к своей бабке тем чувством, которое они в них предполагали».

Заметим, что именно в бумагах Платона Зубова было найдено письмо Александра Павловича к Екатерине II от 24 сентября 1796 года, в котором он, как полагают, дает согласие на ее план, после их разговора, произошедшего 16 сентября того же года: «Ваше императорское величество! Я никогда не буду в состоянии достаточно выразить свою благодарность за то доверие, которым ваше величество соблаговолили почтить меня, и за ту доброту, с которой изволили дать собственноручное пояснение к остальным бумагам. Я надеюсь, что ваше величество убедитесь по усердию моему заслужить неоцененное благоволение ваше, что я чувствую все значение оказанной милости. Действительно, даже своею кровью я не в состоянии отплатить за все то, что вы соблаговолили уже и еще желаете сделать для меня. Эти бумаги с полной очевидностью подтверждают все соображения, которые вашему величеству благоугодно было недавно сообщить мне и которые, если мне позволено будет высказать это, как нельзя справедливы. Еще раз повергая к стопам вашего императорского величества чувства моей живейшей благодарности, осмеливаюсь быть с глубочайшим благоговением и самой неизменною преданностию, вашего императорского величества, всенижайший, всепокорнейший подданный и внук