Песня Свон - стр. 75

Сестра Ужас, спотыкаясь, брела от холма к холму. Вдали ей почудился женский вскрик, и она отозвалась, но ответа не получила. Дождь полил сильнее, ветер бил по лицу.

И тут – она не знала, сколько времени прошло, – она подошла к краю завала и остановилась около смятых остатков желтого такси. Рядом был уличный указатель, согнутый почти в узел, на нем стояло: Сорок вторая улица. От всей улицы осталось стоять только одно здание

Касса кинотеатра «Эмпайр стейт» все еще мигала огнями, рекламируя «Лики смерти, часть 4» и «Мондо бизарро».

Все здания вокруг кинотеатра превратились в выгоревшие каркасы, но сам кинотеатр нисколько не пострадал. Она вспомнила, как накануне вечером проходила мимо этого театра и как ее зверски столкнули на мостовую. Между ней и кинотеатром плавала дымка, и ей показалось, что через секунду кинотеатр исчезнет, как мираж, но дымку сдуло, а кинотеатр остался на месте и на будке продолжала вспыхивать реклама.

Отвернись, сказала себе Сестра. Убирайся отсюда к чертям!

Но она все же сделала шаг в ту сторону, потом еще, а потом там, куда вовсе не хотела прийти. Она стояла перед дверями кинотеатра. Оттуда тянуло запахом попкорна с маслом.

«Нет! – подумала она. – Это невозможно».

Но это оказалось возможно, как возможно оказалось в считанные часы превратить Нью-Йорк в сметенную смерчем свалку на пустыре. Глядя на двери кинотеатра, Сестра Ужас осознала, что правила в этом мире неожиданно и круто изменились под действием силы, которую она еще не в состоянии была понимать.

Я схожу с ума, сказала она себе.

Но кинотеатр был реальностью, и запах попкорна с маслом тоже. Она сунулась в билетную кассу, но там было пусто; тогда она собралась с силами, подержалась за распятие, висевшее на цепочке у нее на шее, и вошла.

За стойкой контролера никого не было, но Сестра Ужас слышала, что в зале за выцветшей красной портьерой идет фильм: слышался лязг, визг и грохот автомобильной катастрофы, и выразительный голос диктора произнес:

– Вы видите результат столкновения на скорости шестьдесят миль в час.

Сестра Ужас прошла за стойку, стащила пару плиток шоколада и уже собралась съесть одну из них, как вдруг услышала звериное рычание.

Звук усиливался, переходя в человеческий хохот. Но в нем Сестре Ужас послышался визг тормозов на скользком от дождя шоссе и пронзительный, разрывающий сердце детский крик: «Мамочка!»

Она зажала ладонями уши, чтобы заглушить этот детский крик, и стояла так до тех пор, пока не ушел из памяти его отзвук.

Смех тоже затих, но тот, кто смеялся, кем бы он ни был, сидел в зале и смотрел кино посреди уничтоженного города.