Песня Свон - стр. 140

Позади него в земле копошился суслик. Джош решил, что зверек чует запах остатков пищи в банках. Может, эта нора суслика – тоже маленькое чудо. Он не мог отвести застывшего взгляда от кучки пепла. Голос, шелестевший как тростник, запомнился ему на всю оставшуюся жизнь, сколько бы ее ни осталось.

– Как ты? – спросил он Свон.

– В порядке, – едва слышно ответила она.

Джош кивнул. Если что-то недоступное его пониманию хотело, чтобы он сберег дитя, подумал он, то он сохранит дитя, чего бы, черт побери, это ему ни стоило. Немного погодя, когда члены его расслабились, он пополз за лопатой, выключив фонарик для экономии. И в темноте засыпал прах Поу-Поу Бриггса землей.

– Сигарету?

Ей протягивали пачку «Винстона». Сестра взяла одну сигарету. Дойл Хэлланд щелкнул золотой газовой зажигалкой с инициалами «РБР». Когда сигарета задымилась, Сестра глубоко затянулась – теперь не было смысла бояться рака – и выпустила дым через ноздри.

В камине маленького деревянного пригородного домика, в котором они решили приютиться на ночь, полыхал огонь. Все окна были выбиты, но им удалось сохранить немного тепла в гостиной благодаря тому, что нашлись одеяла, молоток и гвозди. Они прибили гвоздями одеяла на самые большие окна и столпились у камина. В холодильнике нашлась банка шоколадного соуса, немного лимонада в пластиковой бутыли, качан салата. В чуланчике стояла полупустая коробка с изюмом и несколько банок и фляг с какими-то остатками. Тем не менее все это было съедобно, и Сестра сложила банки и фляги в сумку, которая раздулась от всего, что она насобирала. Скоро пора будет искать еще одну сумку.

За день они прошли чуть больше пяти миль по погруженным в молчание пригородам западной части Джерси, направляясь на запад по Межштатному шоссе номер 280 через автостоянку Гарден-стейта. Колючий холод пронизывал до костей, а солнце казалось серым пятном на низком грязно-коричневом небе, пронзаемом красными сполохами. Но Сестра заметила, что чем дальше они уходили от Манхеттена, тем больше им попадалось неповрежденных зданий, хотя почти во всех окна были выбиты, а стены заваливались, как будто фундаменты домов были вытряхнуты из земли. Они добрались до района двухэтажных домиков – здесь были тысячи их, тесно прижимавшихся друг к другу или разбитых, как готические особнячки, посреди крошечных лужаек, обгоревших до цвета опавшей листвы. Сестра заметила, что ни на одном дереве или кусте не осталось ни одного плода. Ни пятнышка зелени – все было окрашено в мышиные, серые и черные цвета смерти.