Песня Свон - стр. 14
– Ты, безбожное дерьмо! – завопила она на кого-то неизвестного, но видение горы тлеющих трупов качалось перед ее взором, и страх когтями вцепился в ее кишки.
Так кто же это шел вдоль края тротуара, недоумевала она. Что за чудовище в человеческом облике? Она увидела перед собой афишу, рекламирующую боевики: «Лики смерти, часть 4» и «Мондо бизарро». Подойдя ближе, она увидела, что афиша фильма «Лики смерти, часть 4» обещала: Сцены со стола вскрытия! Жертвы автокатастрофы! Смерть в огне! Не урезанные и без цензуры!
От закрытой двери кинотеатра веяло прохладой. Входите! – гласила надпись на двери. – У нас есть кондиционирование! Но это было нечто большее, чем просто кондиционирование. Прохлада была влажная и зловещая, прохлада тени, в которой росли ядовитые поганки, их румяные краски умоляли дитя подойти, подойти и попробовать вкус этих конфет.
У самой двери прохлада поубавилась, смешиваясь с пахучей жарой. Сестра Ужас стояла перед этой дверью, и хотя она знала, что возлюбленный Иисус – ее призвание, и что любимый Иисус защитит ее, она также знала, что и за полную бутылку «Красного кинжала», нет, даже за две полные бутылки не переступит порог этого кинотеатра.
Она попятилась от двери, наткнулась на кого-то, кто обругал ее и оттолкнул в сторону, а потом опять пошла, куда – ей было плевать. Щеки ее горели от стыда. Она испугалась, несмотря на то, что любимый Иисус был на ее стороне. Она побоялась взглянуть злу в лицо, она все-таки опять согрешила страхом.
Пройдя два квартала после кинотеатра, она увидела чернокожего мальчика, засовывавшего пивную бутылку в глубину переполненных мусорных контейнеров, стоявших в воротах какой-то развалюхи. Она притворялась, будто что-то ищет в сумке, пока он не прошел мимо, а потом зашла в эти ворота и стала шарить в поисках бутылки. В горле у нее так пересохло, что хотя бы глоточек, хоть капельку жидкости…
По ее рукам с писком бегали крысы, но она не обращала на них внимания, она видела их каждый день, гораздо более крупных, чем эти. Одна из них сидела на краю контейнера и со свирепым недовольством пищала на нее. Сестра швырнула в тварь лежавшей среди мусора теннисной туфлей, и крыса пропала.
От мусора несло гнилью, давно протухшим мясом. Она наконец откопала пивную бутылку и в смутном свете с радостью увидела, что там еще осталось несколько капель. Она быстро поднесла ее к губам, языком пытаясь ощутить вкус пива. Не обращая внимания на пищащих крыс, села спиной к шершавой кирпичной стене. Когда она оперлась рукой о землю, чтобы усесться поудобнее, то коснулась чего-то мокрого и мягкого. Она посмотрела туда, но когда поняла, что это такое, то прижала руку ко рту, чтобы заглушить вскрик.